Провозглашенная И. В. Сталиным и руководством III Интернационала борьба с «правой опасностью» должна была быть наполнена содержанием, ей необходимы были объекты для критики. Одним из первых таких объектов и стал в результате лидер КПА и секретарь ЮАСКИ. Теоретические воззрения Пенелона вполне могли вписаться в схему борьбы против правой угрозы. И хотя они были такими и ранее, но тогда они не являлись предметом для критики Коминтерна. Позиция лидера КПА по проблемам, всегда являвшимся для III Интернационала лакмусовой бумагой, позволявшей определить место партий и их членов в политическом спектре (парламентаризм, единство профсоюзного движения, принципы построения первичных организаций), была, по оценкам конца 1927 г., явно правой. Но оценки эти так часто менялись и грань между правым и левым подходами была зачастую настолько незаметной, что и московские арбитры не сразу могли определить — где правая, где левая сторона. Возможно, ситуацию в Латинской Америке в аппарате ИККИ считали настолько специфичной, что не усматривали до определенного времени отступлений от генеральной линии. Нельзя исключить и вероятность того, что Эмбер-Дро, возглавивший Латинский секретариат после П. Тольятти, сам по взглядам склонявшийся к правым, снисходительно относился к теоретическим изысканиям Пенелона. Но изменились обстоятельства, и лидер КПА и ЮАСКИ из надежды и опоры Коминтерна на юге американского континента превратился во врага номер один. И в полном соответствии со сценарием борьбы его взгляды стали рассматриваться как целостная теория. Так появился «пенелонизм», первая «оппортунистическая» группа, идеология которой оказалась связанной с именем ее лидера. Это было принципиально важно, ибо «мельизм» существовал только в воображении руководителей кубинской компартии: Коминтерн не принял этот термин, а название «чиспизм» было связано с самоназванием группы, а не с личностью кого-то из ее вождей. Нет сомнения: «пенелонизм», «замешенный» в Буэнос-Айресе, был «испечен» в Москве. Важно отметить в связи с этим и то, что если бы Кодовилья вовремя не сориентировался, то вместо «пенелонизма» мог вполне появиться «кодовильизм» или по аналогии с группами Фишер — Маслова, Барбе — Селора, Бульехоса — Адаме — Трильи — группа Пенелона — Кодовильи. Официальное объявление войны «пенелонизму» должно было, по замыслу руководства III Интернационала, закончиться обязательно полной победой. По иронии судьбы добиться этой победы должен был именно В. Кодовилья, долго поддерживавший главу ЮАСКИ.