В латиноамериканских секциях III Интернационала процесс отбора кандидатов на учебу в Москве нередко сопровождался внутрипартийными конфликтами. Во-первых, считалось, что подготовка в коминтерновской партшколе и опыт работы в структурах ИККИ открывали выпускникам дорогу к высшим постам в партиях. А во-вторых, возможность несколько лет провести на родине большевиков была мечтой многих. В период кризиса Коммунистической партии Парагвая Л. Ибаррола, отстраненный от руководства PCP при прямом вмешательстве Кодовильи, считал отправку в Москву на учебу сына нового генсека партии М. Баэса капризом секретаря ЮАСКИ, а не решением партии. Бывший лидер партии обвинял младшего Баэса в отсутствии коммунистических убеждений, близких отношениях с буржуазной молодежью и презрении к беднякам[1771].

Организационные и финансовые трудности, сопровождавшие наборы, заставляли задуматься о создании системы партийного образования непосредственно в Латинской Америке. Особенно актуальной эта задача стала после Первой континентальной конференции компартий (Буэнос-Айрес, 1929). Признавая растущее значение Латинской Америки для мирового революционного движения, политсекретариат ИККИ решил усилить работу Коминтерна на континенте. Москва высказалась за создание в Латинской Америке руководящего центра, одной из приоритетных задач которого должно было стать формирование на континенте партшколы [1772].

Латиноамериканские левые имели опыт обучения рабочего актива, полученный в ходе студенческой борьбы за университетскую реформу. Реформаторское движение в ряде стран региона было тесно связано с рабочими и профсоюзными движениями, что перуанский писатель и мыслитель Х. К. Мариатеги рассматривал как одно из свидетельств глубокого обновления Латинской Америки. Этот союз породил идею «народных университетов» (Universidades Populares), в которых молодые интеллигенты вместе с рабочими изучали прогрессивные идеи и применяли свои знания во благо пролетариата, обеспечивая его «интеллектуальным руководством».

Символично, что университетам, открытым в Перу и на Кубе, присвоили имена перуанского общественного деятеля и публициста М. Гонсалеса Прады и борца за независимость Кубы Х. Марти соответственно[1773]. Эти учебные заведения не были школами подготовки партийных кадров, но именно там многие известные деятели рабочего движения впервые приобщились к революционной теории[1774]. Преподаватели народных университетов принимали активное участие в создании КП Кубы, Коммунистической партии Перу и Американского народно-революционного альянса, участвовали в деятельности других партий.