В своей основе договор с гетманом Станиславом Жолкевским содержал положения, уже обсуждавшиеся русскими тушинцами в феврале 1610 года с королем Сигизмундом III под Смоленском. Такая преемственность двух документов объясняется не столько тем, что тушинской партии удалось укрепиться в Москве после сведения с престола царя Василия Шуйского, а и тем, что по многим статьям взаимных договоренностей было известно мнение короля Речи Посполитой. Хотя и в этом случае августовский договор 1610 года с гетманом Жолкевским содержит важные отличия, свидетельствующие об эволюции представлений русских бояр и служилых людей о пределах возможной унии с соседним государством. Русская сторона уже прямо заявляла, что не желает видеть соперников среди польских и литовских людей, претендовавших на воеводские и иные должности в Московском государстве. Пункт королевского ответа о «спольной думе» двух государств, содержавшийся в февральском документе, был отменен в августе, вместо чего было записано упоминание о челобитной «великому государю» всех чинов Московского государства: «чтоб того не было, кроме дела», то есть, чтобы королевич Владислав подтвердил запрет на раздачу должностей своим сторонникам. Со спорами и давлением на гетмана Станислава Жолкевского русской стороне удалось настоять еще на одном принципиальном положении, прямо затрагивавшим все служилое сословие. Все жалованье, поместья и вотчины закреплялись за теми, кто уже имел на них права и пожалования: «А жалованье денежное, оброки и поместья и вотчины, кто что имел до сих мест, и тому быта по прежнему». Все это означало своеобразный «нулевой вариант», закреплявший в собственности служилых людей все, что они могли приобрести (а кто-то из них и потерять) в годы Смуты. Понимая, что одного такого пункта недостаточно для укрепления сложившегося порядка, далее в него включено едва ли не самое основное положение для того, чтобы можно было искоренить продолжение Смуты: «и вперед всяких людей Российского государства жаловати, смотря по службе и кто чего достоин». Собственно говоря, это и был негласный «общественный договор» Московского государства, разрушенный в Смутное время. И теперь призвание на русский престол королевича Владислава как «прирожденного государя» сопровождалось реставрацией принятого когда-то порядка. В договоре с гетманом Жолкевским сразу же определялся порядок жалованья служилых людей. Члены Боярской думы и государева двора, все получавшие отдельные «приказные» и воеводские назначения, должны были получать жалованье из казны, собиравшейся в финансовых приказах — Четвертях. Уездное дворянство должно было снова возвратиться к получению жалованья «с городом», то есть во время периодических, раз в несколько лет, разборов и верстаний служилых людей. Главным и в этом случае, в отношении четвертного и городового жалованья, было возвращение к порядку «как преж сего бывало при прежних государех»[547].