Кризис, вызванный сведением с престола царя Василия Шуйского, на время разрешился. В городах началась присяга королевичу Владиславу. Независимо от того, служил ли раньше кто-то царю Василию Шуйскому или «Тушинскому вору», теперь всем полагалась амнистия. Согласно крестоцеловальной записи, «вся земля» признавала, что кроме королевича Владислава никакого другого кандидата на русский престол быть не может и принимала на себя обязательство послать послов к королю Сигизмунду III, чтобы он «пожаловал нас, дал на Владимерское и на Московское и на все великие государьства Росийского царствия сына своего Владислава королевича». В записи подтверждалось, что патриарх Гермоген и весь освященный собор «Бога молят и государя Владислава королевича на Росийское государьство хотят с радостью». Ни у одной стороны не должно было остаться сомнений в прочности заключаемого соглашения, поэтому присяга принималась «на том, что нам ему государю и детем его во веки служити и добра хотети во всем, как и прежним прироженным государем царем и великим князем всеа Русии»[556].

Посольство под Смоленск

Посольство под Смоленск

Следующим шагом боярского правительства после заключения договора с гетманом Станиславом Жолкевским стала отправка полномочного посольства к королю Сигизмунду III 11 (21) сентября 1610 года. То обстоятельство, что в этот момент продолжалась осада смоленских стен и ехать надо было в походный королевский стан на территории Московского государства, а не в Краков, Варшаву или Вильно, казалось уже несущественной «мелочью». Состав посольства достаточно ясно говорил, что Боярская дума готова была пройти свою дорогу до конца. Представителем «освященного собора» в смоленском посольстве был митрополит Филарет Романов (конечно, двум патриархам — «нареченному» в Тушино Филарету и Гермогену, остававшемуся главою православной церкви все время царствования Василия Шуйского, — в Москве было тесно). А «думскую часть» возглавил боярин князь Василий Васильевич Голицын. Гетман Жолкевский понимал, что у Голицына, как у главы клана Гедиминовичей были формальные основания для претензий на русский престол, поэтому сделал все возможное, чтобы старший из князей Голицыных попал в состав посольства к королю Речи Посполитой. Оказался в посольстве и представитель мятежного ляпуновского семейства — Захар Ляпунов, немало потрудившийся над сведением с престола царя Шуйского. Вместе с «великими» послами ехала многочисленная свита, представленная дворянством из разных уездов, особенно много среди них было смольнян — 755 человек или примерно две трети смоленского служилого «города». Там же находились рославльцы, брянчане, зубцовцы и дворяне других уездов.