Изменения крупного масштаба отражаются чувствительнейшим барометром - религиозной жизнью людей. Чтобы читать показания этого “барометра”, надо учитывать, что религиозная традиция всегда стремится зафиксировать, заморозить определенную стадию религиозной жизни. В религиях мира нам даны попавшие в “вечную мерзлоту” слепки душевной жизни людей разных эпох. При выстраивании этих фиксированных традиций в ряд можно видеть движение, закономерное изменение душевной жизни человечества. Подобные попытки предпринимались религиоведами и философами не один раз; выявились и опасности, поджидающие познание на этом пути.

Ступени развития души

Эти стадии развития души, проявляющиеся в крупных исторических кризисах и делении истории на эпохи, есть ступени развития человека, его личности. По мере прохождения этих ступеней человеческая индивидуальность все в большей степени развивается, осознает себя, выделяется из групповой душевности - общественной, родовой, семейной. В связи с развитием той области души, которая характерна для греко-латинского мира, развивается и осознание индивидуальности, которое приводит к появлению классической частной собственности. То есть первая стадия индивидуализации души происходит на рассудочном уровне, что приводит, в частности, к закреплению в системе формального права институтов собственности, а также к возникновению нового уровня философского сознания, что отразилось в переходе от первых натурфилософов к платоновской и далее аристотелевской философии. Это лишь часть нововведений, которые принесла с собой в мир рассудочная душа, проявившаяся в классической Греции и окончательно развившаяся в Средневековье. Именно при изучении Средневековой - схоластической - философии, можно увидеть работу развитой рассудочной души.

При возникновении нового элемента души, рассудочного элемента, слабо развитые собственнические чувства и экономические отношения, характерные для всего догреческого мира, сменились новой системой хозяйствования. Появилось частное товарное производство, рынок и рабовладение. Для традиционных догреческих обществ можно говорить скорее о базаре, чем о рынке; о патриархальном и государственном “рабстве”, а не о частнособственническом рабовладении греческого и особенно римского мира. Еще в греческом обществе мы находим отголоски прежних отношений, в которых рабы были прежде всего социальной категорией, а не чьей-то собственностью, подобно тому, как это было в Спарте. Классическое рабство, как и классическое товарное производство, рынок, частная собственность, система правовых норм (например, охраняющая положение “свободного”), государственный аппарат, контролируемый правовыми нормами, выборная администрация, подотчетная избирателям, - все эти явления впервые возникли в Греции. Рабство прежних обществ отличалось патриархальностью (раб как младший член семьи, что-то вроде взрослого ребенка), меньшей регулярностью (обращение в рабство военноплен ных с возможностью обмена или выкупа), имело отношение в первую очередь к государству, а не к частному лицу (которого в современном понимании этого слова еще не было) - храмовое рабство, рабы для проведения общественных работ. Даже в развитом рабовладельческом государстве - Риме - сохраняются пережитки этого древнего положения дел. Рабы в Риме были определены законодательно, их было относительно мало и они производили мало экономически важных продуктов. Из рабов комплектовались довольно редкие профессии - домашние слуги, рабочие монетных дворов, работники государственных красилен и ткацких фабрик (вместе с заключенными), конюхи, колесные мастера, ветеринары, рабочие римских водопроводов и хлебопекарен. Кое-где существовали наследственные рабы - сельскохозяйственные рабочие, их не покупали, поскольку они сами размножались, и не продавали, так как далеко не все виды сельскохозяйственных культур были пригодны для обработки с помощью рабского труда. Начиная с Валентиниана I наследственных сельскохозяйственных рабов нельзя было продавать без той земли, которую они возделывают. Фактически их положение не отличалось от положения арендаторов; они имели личное имущество, иногда оставляли завещания.