– Песня называется «Мы пали духом».

– Да у него же получается какая-то пьяная галиматья.

И она запела:

– «Разве мы пали духом?»

Она остановилась в ожидании моего ответа. Не дождавшись, сама ответила:

– «Нет! – И продолжала: – Так пусть же голоса зазвенят, споемте, друзья. Разве мы пали духом?»

Когда она запела третий куплет, я наконец брякнула свое «Нет!».

Время бежало незаметно. В какой-то момент, увлекшись долгим разговором обо всем на свете, мы с Брайди сошлись на том, что уже хорошо за полночь.

– Сегодня же День Всех Святых, – вспомнила я. – Надо бы сходить на кладбище.

– А больница не сойдет за кладбище? Тут же всегда кто-то умирает.

– Допустим, сойдет. О, мне нужно помолиться за маму!

– Она в больнице подхватила горячку после рождения Тима? – спросила Брайди.

Я покачала головой.

– Нет, дома. Такое происходит каждый день, в любой точке мира… Женщины рожают и умирают. Хотя нет, – поправилась я. – Они умирают родами. Но это же не новость. И я сама не понимаю, почему это всегда приводит меня в ярость.

– Думаю, это твоя битва, – заметила Брайди.

Я искоса поглядела на нее, а она продолжала:

– Ты давеча сказала мистеру Гройну, что женщины, как солдаты, отдают свои жизни… Но твоя работа – не рожать детей, а спасать их. И их матерей.

Я кивнула. У меня перехватило горло.

– Вообще-то их всех.

Брайди перекрестилась.