– Мы все еще должны монахиням за проживание, кормежку и обучение.

– Если орден берет с тебя плату, – гневно произнесла я, – это же долговое рабство. А что, живущие там не могут просто уйти?

– Я не знаю всех тонкостей, – призналась Брайди. – Давай поговорим о чем-то более веселом.

Заметив, что она ежится от холода, я придвинулась к ней и притянула к себе под одеялом.

На небе мерцали звезды. Я рассказала Брайди сюжеты всех кинокартин с Мэри Пикфорд, которые видела. Потом других картин, которые, как мне казалось, могли ей понравиться.

Ей все понравились.

В какой-то момент беседа перетекла на детей.

– У меня детей не будет, – заявила я.

– Не будет?

– Честно говоря, не уверена, что мне захочется выйти замуж. Да и в любом случае я свой шанс уже упустила.

Брайди не сказала: «Тридцать лет – не старость», – как могла бы на ее месте возразить любая женщина. Она просто поглядела на меня.

– Красавицей я никогда не была, – продолжала я, – а уж теперь…

– Но ты красивая!

Глаза Брайди засияли.

– И вовсе ты не упустила свой шанс.

– Ну, наверное, нет.

Она обхватила меня обеими руками и поцеловала в губы.

Я не стала сопротивляться, не сказала «не надо». Я просто позволила ей это сделать.

Ей.

Я позволила этот поцелуй. Так меня никто никогда не целовал. Так.