Спорить надо с идеями, а не с лицами. Кроме того, в любом научном сообществе о каждом из нас существует репутационное мнение коллег. Общественный приговор, даже негласный ― это самое сильное оружие, которое расставляет все и всех по своим местам. Обращаю на это особое внимание, поскольку нынешних скандалистов можно сравнить только с сорняками в огороде. Опасность таится в том, что внешне они стремятся быть похожими на полезные растения, но в то же время имеют тенденцию быстро разрастаться, захватывая незанятое пространство и плодя себе подобных. Угроза состоит в том, что наша историография может быть очень скоро «засорена» не только непродуманными и вздорными идеями, но и будет представлена людьми падкими на сенсации, морально нечистоплотными, готовыми ради рекламы своей персоны пойти на любые шаги и предпринимать любые акции. Именно поэтому современное сообщество исследователей, подчиняясь академическим нормам этики и поведения, должно выработать правила борьбы с «сорняками» (готовых рецептов не существует), чтобы сохранить собственное лицо и лучшие традиции, но при этом не встать на путь дрязг и разборок и не окраситься в желтый цвет. На сегодняшний день это одна из главных задач.

М. И. Платов в отечественной истории: проблемы изучения биографии[605]

М. И. Платов в отечественной истории: проблемы изучения биографии[605]

Матвей Иванович Платов, без всякого сомнения, самый знаменитый уроженец берегов Тихого Дона. По международной известности с ним могут разве что поспорить песенная слава Стеньки Разина и признание литературных заслуг Михаила Шолохова. М. И. Платов оставил самый заметный след в истории донского казачества. Так, если рассуждать с точки зрения официального признания заслуг, то он ― один из двух донцов, при жизни получивших графский титул, награжденный высшим имперским орденом Св. Андрея Первозванного, а также удостоенный высшей военной награды, которую когда-либо получали казачьи сыны, ― ордена Св. Георгия 2-го класса. Он имел не только всероссийскую, но и европейскую известность, знакомством с ним гордились многие коронованные особы и государственные мужи многих стран Европы. Несомненны воинские заслуги донского атамана перед Отечеством на полях сражений, и никто этого оспорить не сможет. Таким он запомнился современникам, так он воспринимается и потомками.

Еще при жизни Платова вокруг его личности и по поводу его деяний родилось немало легенд и преданий, получивших затем развитие на страницах научной литературы и благополучно доживших до наших дней. Начиная с работ П. А. Чуйкевича, С. Н. Глинки и ряда анонимных авторов еще до ухода из жизни донского атамана начала происходить его канонизация как легендарного и овеянного многочисленными подвигами военного вождя казачьей конницы в наполеоновскую эпоху[606]. В тот же период в Великобритании стали появляться хвалебные статьи и письма о Платове его друга и «брата» английского генерала сэра Роберта Вильсона[607]. Они способствовали укреплению международной славы атамана. Понятно, что, исходя из тогдашних традиций, норм и представлений о парадном жизнеописании, авторы начала XIX столетия не могли создавать свои труды по-другому. Но уже первый биограф знаменитого донца Н. Ф. Смирной почти сразу после смерти Платова усматривал ростки забвения и опасался быстрого увядания атаманской славы. Он писал в 1821 г. в предуведомлении к своей работе: «Платова нет на свете. Свинцовый скипетр времени начинает касаться самой памяти его: едва уже слышны отголоски прежней его славы; но давно ли Россия и вся Европа с восхищением произносили имя его, гонялись за ним, удивлялись ему? Это одно, если бы он и не имел ничего особенного в характере своем, делает его отличным и необыкновенным мужем нашего времени, достойным внимания и самого удивления потомства»[608]. Собственно, Смирной был одним из первых, кто затронул проблему феномена Платова, попробовал объяснить секрет его огромной популярности и славы. В то же время именно его труд заложил мощную историографическую традицию апологетики, далекую от объективности, и во многом определил почти на два столетия направление дальнейшего развития биографической литературы о Платове.