Безусловно, большой интерес могут вызвать и еще практически неосвещенные темы (Платов ― атаман Екатеринославского казачьего Войска, административная деятельность атамана Платова, Платов предприниматель и коннозаводчик). Такая вроде бы избитая тема «Платов ― военачальник» в настоящее время также нуждается в новых подходах, хотя бы потому, что атаман участвовал во многих кампаниях (боевые действия на Кавказе в конце XVIII в., Персидский поход 1796 г., Русско-турецкая война 1806–1812 гг.), которые до сих пор остаются очень слабо разработанными даже на фактологическом уровне. Также отсутствуют серьезные исследования по развитию русского военного искусства этого периода.

Исследователь, взявшийся изучать биографию Платова, сегодня должен хорошо знать историю казачьего Дона. Но он также и не сможет пройти мимо ключевой проблематики ― темы Отечественной войны 1812 г. За последние десятилетия в историографии 1812 г. произошли значительные изменения, расширилась источниковая база, после нескольких дискуссий специалистов со страниц исторических работ стали стремительно исчезать многие бытовавшие мифы, явно устаревшие положения и оценки. Уже стало очень сложно писать в духе трудов Н. Ф. Смирного или Л. Г. Бескровного и П. А. Жилина, хотя подобные казусы и встречаются. Да, сегодня историку не просто ориентироваться в событиях 1812 г. Настало такое время, когда он должен активно привлекать архивные данные, работать не только с отечественными, но и с иностранными источниками, анализировать как русскоязычную, так и иностранную литературу. Простой пример ― уже невозможно при анализе боевых действий базироваться только на данных из русских реляций и представлений к наградам, как это делало большинство наших отечественных предшественников. Необходимо хотя бы сопоставлять их со сведениями, полученными из лагеря противника.

Думаю, что в настоящий момент историку уже будет трудно не зaметить «неудобные» факты в биографии Платова в 1812 г.: его взаимоотношения с высшим командным составом армии; двукратное отстранение от командования арьергардом, а затем от командования корпусом. Конечно же, и главный спорный вопрос, вызывающий огромный, я бы сказал ажиотажный интерес ― поведение и роль донского атамана в день Бородинской баталии. Косвенным доказательством того, что с «бородинским эпизодом» в биографии Платова историкам необходимо серьезно разбираться, являются факты почти полного замалчивания действий атамана в день генеральной баталии на страницах ранних сочинений (включая труд Н. Ф. Смирного). Так, в одной из анонимных работ 1814 г. приводилось достаточно подробное описание боев под Миром, Инковом, Смоленском. Сразу после этого было помещено повествование о рейдах донских полков под Малоярославцем и подробно рассказано об их участии в преследовании наполеоновской армии, как будто и не было сражения 26 августа под селом Бородино или донцы там вовсе не участвовали![612] Вряд ли такое единодушное забвение Бородинского сражения в первых работах можно объяснить только забывчивостью сочинителей или отсутствием источников.