VII.2. Антидегенеративные эксперименты и капиталистическая борьба за существование. Сведение натуралистических нарративов к абсурду в романе Мамина-Сибиряка «Хлеб»

VII.2. Антидегенеративные эксперименты и капиталистическая борьба за существование. Сведение натуралистических нарративов к абсурду в романе Мамина-Сибиряка «Хлеб»

Социальный роман «Золя русской литературы»[1160] Д. Н. Мамина-Сибиряка (гл. III.3 и V) «Хлеб» (1895) явился важнейшим вкладом в натуралистическую трактовку слияния теории вырождения с концепцией борьбы за существование. При этом писатель опирается на антимодернистскую интерпретацию этого соединения, согласно которой, как было показано в главе VII.1, борьба за существование выступает воплощением мощных процессов модернизации, а вырождение – их непосредственным следствием. Тем самым Мамин-Сибиряк вновь вписывает себя в европейскую натуралистическую традицию того времени, в которой борьба за существование играет роль masterplot, лежащего в основе художественного мира in toto.

Особенно широко нарратив о борьбе за существование используется в немецком социальном романе 1880–1890‐х годов для создания «сентиментального» рассказа о социальной модернизации. Если прибегнуть к терминам ранней немецкой социологии (Фердинанд Тённис, Георг Зиммель и др.), соответствующие процессы изображаются как утрата «общности», исконной и органичной, и как дифференциация абстрактно-механических социальных отношений («общества»). Действительность, моделируемая в рамках эпистемологической повествовательной системы натурализма (гл. II.2 и III.1) такими авторами, как Конрад Альберти, Макс Кретцер, Феликс Холлендер, Курт Гроттевиц и Вильгельм фон Поленц, выступает уровнем манифестации фундаментального субстрата, ведущим принципом которого является борьба за существование. С одной стороны, перевод этой глубинной структуры в нарративные категории приводит к формированию антагонистической системы персонажей, включающей два противоположных человеческих типа: людей сильных, наделенных способностью приспосабливаться и выживать, и слабых, обреченных на гибель. С другой стороны, художественное действие следует логике борьбы за существование, принимающей в повествовании форму двух взаимодополняющих, строго заданных с самого начала процессов: победного шествия нового и отмирания старого. Нарратив о борьбе за существование, по сути своей элементарный, сводит общественную модернизацию к единственному главному процессу, механически обусловливающему любые формы развития, прежде всего социально-экономического[1161].