После непродолжительной беседы с комендантом, рассказывает Ш. Ибрагимов, он, «в белом, военного покроя мундире» и в белой фуражке, «совершил свой въезд в город, верхом на лошади, мерным шагом, в предшествии кавасов ото всех консульств». Одеты они были в «парадную форму», и в руках держали «медные булавы». … На въезде в город русского консула встречал «почетный караул от местного гарнизона». На протяжении всего пути от карантина до временного помещения для проживания, приготовленного Ш. Ибрагимову русскоподданными, его сопровождали «французский представитель и множество народа». При следовании через базарную, то есть «центральную часть города», торговцы, сидевшие у лавок, и жители, замечает русский консул, приветствовали его «вставанием и прикладыванием руки к голове» (16).

Как следует из депеш Ш. Ибрагимова, он был первым из представителей иностранных дипломатических миссий, аккредитованных в Джидде, кто въехал в город — «беспримерно для всех консулов» — верхом на лошади. «Народ истолковал этот въезд по-своему», пишет он. Породил у местных жителей мнение, что русский царь, «владыка Белой страны», «есть самый старший из всех царей на Земле», и что русский консул «назначен старшим над всеми здешними консулами» (17).

Остановился Ш. Ибрагимов, — «до приискания соответствующего для консульства помещения» — в доме одного бухарца, «предложенного ему от лица всей местной колонии подданных России». В течение дня его посетили «представители от разных общин; были бухарцы, ташкентцы, татары … и др.».

Как только после встреч с ними по городу пробежала молва, что «я собираюсь на поклонение в Мекку, — сообщает Ш. Ибрагимов, — тотчас же ко мне явились человек десять вакилей с предложением записаться в любое национальное общество для путешествия в Мекку. Вакилями называются помощники вожаков, — поясняет Ш. Ибрагимов, — которые делят между собой массу прибывающих пилигримов по национальностям и сопровождают их в Мекку. Пилигримы, занесенные в их списки, находятся в полном их подчинении до окончания хаджжа …».

Вакилям, отмечает Ш. Ибрагимов, он заявил, что отправится в Мекку как «представитель многих проживающих в России мусульманских народов», то есть самостоятельно, «никому не подчиняясь» и не состоя ни в чьих списках (18).

В тот же день, как явствует из донесений Ш. Ибрагимова, «губернатор Джидды прислал к нему своего адъютанта, дабы спросить, доволен ли он квартирой. … Поведал, что квартиры здесь снимают обыкновенно не на период хаджжа, а на год, … и потому трудно найти соответствующее для консульства помещение». На вопрос Ш. Ибрагимова о том, «когда можно было бы представиться губернатору и в какой форме одежды», адъютант ответил, что «выбор времени и форма одежды — в виду нестерпимой жары — оставлены на его, Ибрагимова, усмотрение».