Делясь впечатлениями о самой Джидде, Ш. Ибрагимов рассказывает, что в городе «насчитывается до 2 тысяч домов. Жители — арабы, индусы, турки, бухарцы, персияне и афганцы. Говорят на арабском и турецком языках. Все другие языки не в употреблении. Жара пока — не особо большая, но сырость — ужасная. …Ни днем, ни ночью нет покоя от комаров. … Дел — невпроворот, — замечает Ш. Ибрагимов. — Встаю в 4 часа утра, и тружусь, сколько есть сил, до 9 часов вечера. Часто приходиться присутствовать в … суде при разбирательствах различных тяжб и претензий наших подданных» (23).

«Среди населения Джидды, — извещал Ш. Ибрагимов (22.06.1891), — наибольшим авторитетом пользуется австро-венгерский консул Галимберти [владел крупной торговой фирмой с отделениями во многих городах Хиджаза]. Серьезным отношением к делу в течение продолжительного пребывания в Джидде (живет здесь уже 12 лет) он сумел снискать к себе всеобщее расположение».

Надо сказать, что и Ш. Ибрагимов успел кое-чего добиться. Близко сошелся он и с колонией подданных России, которые проживали в то время в Аравии. По их просьбе Ш. Ибрагимов поставил перед Санкт-Петербургом вопрос об открытии в Джидде русской школы. Желание отдать на обучение в нее своих детей, сообщал он, высказывали и многие местные торговцы, намеревавшиеся развивать коммерческие связи с Россией (23*).

10 июля 1891 г. жизнь Ш. Ибрагимова трагически оборвалась. Обстоятельства его смерти описал в статье «Мекка — Священный город мусульман» Шакираджан Ишаев, служивший нештатным драгоманом (переводчиком) в российском консульстве в Джидде. До командировки туда Ш. Ишаев числился «вольнонаемным переводчиком Ташкентской городской Думы». Согласно сведениям, полученным Азиатским департаментом МИД Российской империи от управляющего канцелярией генерал-губернатора Туркестана (01.08.1894), «Шакирджан Ишаев, татарин, отличался усердием к службе; многие восточные языки знал в совершенстве; обладал достаточными навыками письменного и словесного перевода, чем составил себе репутацию одного из лучших переводчиков в Ташкенте». Известно, что во время службы в Джидде он совершил паломничество в Мекку (в 1895 г., в сопровождении одного из кавасов консульства). Расходы по этой поездке были отнесены, к слову, «на счет чрезвычайных по службе издержек консульства».