В целях «поддержания собственного престижа и имиджа истинного мусульманина, равно как и для создания благоприятной почвы для дальнейшей деятельности на посту консула в Джидде», Ш. Ибрагимов извещает Азиатский департамент МИД о намерении побывать в Мекке и Медине, «чего до него не делал ни один из европейских консулов».

По случаю «наступающего большого мусульманского праздника курбан-байрама (в нынешнем году начало его приходится на 4 июля), — говорится в первом донесении Ш. Ибрагимова о паломничестве мусульман в Святые земли ислама в Аравии, — в Мекку ежегодно прибывает до 130 тыс. человек. Пилигримы, высаживающиеся в Джидде, отправляются сначала на поклонение могиле Евы, что в четверти часа ходьбы от города, а затем уже идут в Мекку».

Некоторые наши мусульмане, приезжающие через Константинополь, сходят на берег еще до Джидды, «в портовом городе Ямбо [Йанбу]». Оттуда, на верблюдах, в течение 4 дней добираются до Медины — для «поклонения гробу Магомета». Затем «прямым путем, занимающим 12 дней», движутся на верблюдах в Мекку, где находится Черный камень.

Другая часть «наших пилигримов, прибывающих в Святые земли на пароходах из Индии, и частью из Константинополя, высаживается в Джидде. Отсюда они совершают семидесятиверстный переход до Мекки, и потом уже направляются в Медину. Возвращаются все хаджии через Джидду».

Паломники из России, следующие в Святые земли ислама через Индию, замечает Ш. Ибрагимов, «предъявляют для визы плакатные паспорта [вид на жительство, выдававшийся из уездного казначейства податному сословию] или простые удостоверения от своих волостных старшин; некоторые же являются и вовсе без всяких документов».

Беспаспортные пилигримы, попадающие в Святые земли через Афганистан, Пешавар и Индию, сообщает Ш. Ибрагимов, во время перехода по Афганистану и передвижения на судах по морю подвергались, с их слов, «всевозможным бедствиям и поборам». И поэтому возвращаться тем же путем не хотят. В виду чего просил бы предоставить консульству право выдавать таким паломникам разрешения на возвращение «через пределы России» (21).

Чрезвычайно важным вопросом для русского консульства в Джидде, докладывал Ш. Ибрагимов, был вопрос «о наследствах» умиравших во время хаджжа паломников из России. По полученным сведениям, информировал он, «много наследств умерших пилигримов находилось тогда на хранении в Мекке, Медине и Ямбо [Йанбу]» либо у вакилей, либо же у лиц, «взявших у шарифа подобные дела на откуп». Случалось, что в течение целого ряда лет родные умершего человека считали, что он жив и остался жительствовать в Святой земле. Такое мнение складывалось у них потому, что лица, в руки которых переходило имущество умерших, поддерживали переписку с семьями и родственниками скончавшихся пилигримов, «требуя от их имени присылки денег» (22).