В Суэце Д. Соколов познакомился с г-ном Корта, российским вице-консулом, «из иностранцев, ни слова не говорившим по-русски». Там же «сдружился с казанцами», расположив их к себе, по его словам, своей феской. Путь из Суэца в Джидду проделал на специальном паломническом судне. Принадлежало оно, как и все другие суда «подобного предназначения», нескольким иностранным компаниям, в основном английским, имевшим своих представителей-агентов в Константинополе, Александрии и Суэце.

Войдя в Красное море, небольшой пароходик их чуть было не наскочил на рифы. Случись такое, говорится в заметках Д. Соколова, пиши — пропало. Дело в том, что для пассажиров более длительное, чем обычно, пребывание на пароходе становилось не только тягостным и изнурительным, но и в финансовом отношении весьма обременительным. Запасы продуктов и воды, прихваченных с собой в дорогу, заканчивались; и паломники вынуждены были покупать все необходимое в буфете. А деньги за них, отмечает Д. Соколов, «буфет драл безбожные».

Перед приходом судна в Джидду, сообщает Д. Соколов, паломники мылись, чистились, подрезали бороды и стригли ногти. Передвигались по Святым местам, покинув Джидду, «национальными группами». Совершив хаджж и сняв с себя ихрамы, везли их с собой, и хранили до самой смерти. В них их и погребали.

Почти у каждого паломника имелось какое-нибудь оружие, будь то старинный пистолет или кинжал, винтовка или сабля. Многие из этих образцов, замечает Д. Соколов, были достойны внимания любого из археологических музеев мира.

С борта парохода на берег пилигримов перевозили на лодках, и сразу же препровождали к «карантинному зданию». По пути туда, у «маленьких будочек», взимали «паспортные и карантинные сборы»; а с лиц, имевших «надлежащие паспорта», — еще и так называемый особый сбор. Вместе с тем, с людей неимущих не брали ни копейки. Паломники это знали, и потому «бедных» среди них всегда оказывалось достаточно много. После прохождения налогово-карантинного поста паломников вели в «длинный сарай», где на них, «как саранча на зерно», набрасывались и разбирали между собой далили, проводники-наставники пилигримов.

В Джидде Д. Соколов остановился в российском консульстве, которым руководил в то время Владимир Владимирович фон Циммерман. В частной беседе с ним консул жаловался на крайне тяжелые для русского человека условия жизни и быта в Аравии. Говорил, что за время своего пребывания в Джидде «окончательно одичал и мхом порос». По мнению Д. Соколова, консульство делало для мусульман-паломников, прибывавших из Российской империи, «достаточно много»; хорошо защищало их интересы, и пользовалось у них доверием.