В составе делегатов съезда, — продолжает комментатор, — «рабочие от станка» составляли 5,1 % (34 человека), а «крестьяне от сохи» — 0,3 % (2 человека) [к слову сказать, сильно меньше, чем в последней монархической Думе]. Около 70 % делегатов съезда составляли партийные работники всех уровней. В остальную часть, исключая «рабочих от станка» и «крестьян от сохи», входили советские, профсоюзные работники, представители Красной армии и в небольшом количестве (0,6 %, т. е. 4 человека) работники коопераций <…> Невысокий образовательный ценз отмечается и у делегатов XVI съезда ВКП(б): с низшим, неполным средним (и, по-видимому, без образования) было 74,7 % делегатов съезда[431].
Подобный недостаток никогда особо не смущал Сталина, который искренне разделял ленинское расположение к людям, не обремененным эрудицией, зато в избытке наделенным «стальной волей». Выступая в 1926 году с речью о германской компартии, он возвестил:
Говорят, что теоретическим знанием не блещет нынешний ЦК. Так что ж, — была бы правильная политика, за теоретическим знанием дело не станет. Знание дело наживное, если его нет сегодня, то оно будет завтра, а вот правильную политику, которую практикует ныне ЦК германской компартии, не так-то легко усвоить иным кичливым интеллигентам. <…> По мнению некоторых товарищей, достаточно иному интеллигенту прочесть лишних две-три книги или написать лишнюю пару брошюр, чтобы претендовать на право руководства партией. Это неправильно, товарищи. Это до смешного неправильно.
Говорят, что теоретическим знанием не блещет нынешний ЦК. Так что ж, — была бы правильная политика, за теоретическим знанием дело не станет. Знание дело наживное, если его нет сегодня, то оно будет завтра, а вот правильную политику, которую практикует ныне ЦК германской компартии, не так-то легко усвоить иным кичливым интеллигентам. <…> По мнению некоторых товарищей, достаточно иному интеллигенту прочесть лишних две-три книги или написать лишнюю пару брошюр, чтобы претендовать на право руководства партией. Это неправильно, товарищи. Это до смешного неправильно.
Впрочем, поскольку «знание дело наживное», Сталин внедряет собственные формы политпросвета, чтобы затем добиться его надлежащей унификации. Со временем он усадит всю страну по понедельникам за политучебу. Но и тогда обретенное «знание» будет сплавлено с все той же «непоколебимой верой»[432]. О ней говорил в своем покаянном выступлении на XVII съезде Преображенский:
Я должен был бы поступить, как поступали рабочие, когда еще жив был Ленин. Не все они разбирались в сложных теоретических вопросах… где мы, «большие умники», выступали против Ленина. Бывало, видишь, что приятель голосует за Ленина в таком теоретическом вопросе, спрашиваешь: «Почему же ты голосуешь за Ленина?» Он отвечает: «Голосуй всегда вместе с Ильичом, не ошибешься» (Смех)… Я… должен был поступить именно так, как рядовой пролетарий мне тогда советовал. Если у тебя не поворачивается язык говорить все в деталях так, как говорит партия, ты все же должен идти с партией, должен говорить как и все, не надо умничать, должен больше верить партии, поступать так, как советовал тот рабочий[433].