Разгром революции ничего не дал этим людям. Национальная проблема осталась неразрешенной. Покоренная Италия только и ждала момента, чтобы снова сбросить австрийское иго. Венгрия была оккупирована. Венгерская высшая аристократия, у которой революция не вызвала ни малейшего страха, не была склонна, так же как и часть венгерской буржуазии, ни к каким сделкам с короной. Они по-прежнему ждали, что Венгрии дадут определенную автономию и предоставят право господствовать над славянскими народами. Но монархии еще были нужны славяне, главным образом хорваты, составлявшие значительную часть армии, на которую корона прежде всего и опиралась. И она не могла дать Венгрии хотя бы частичной автономии, так как это привело бы ее к конфликту с сильнейшей и опаснейшей буржуазией монархии — с австрийской буржуазией. Эта буржуазия, представители которой — Александр Бах, Шмерлинг, Брук и целый ряд других — своим участием в новом правительстве Франца Иосифа придавали ему вид конституционной респектабельности, требовали за это участие вознаграждения. Таким вознаграждением было господство австрийцев над неавстрийскими народами при помощи централизма, то есть господство Вены над всем габсбургским государством. Проще говоря, австрийская буржуазия рассуждала примерно так: «если мы уже не можем одни властвовать, а революция, к сожалению, показала, что мы без помощи короны недостаточно сильны, то мы хотим, по крайней мере, быть первыми среди второстепенных и восседать на козлах монархии». Со своей стороны и корона, которая не была достаточно сильной, чтобы править одной, должна была идти прежде всего на уступки могущественной буржуазии; такой уступкой был централизм и еще целый ряд других мероприятий.

Но централизм уничтожал всякую возможность соглашения с Венгрией, так как предполагал отмену всех сделанных ей уступок, и Венгрия должна была снова стать страной с минимальными правами и свободами, такой, как она была в предмартовский период. Это означало, что венгров нужно было отстранить от всех важных постов в их собственной стране и их места предоставить австрийским чиновникам. Это означало, что немецкий язык будет государственным языком, а венское правительство — верховной властью. Короче говоря, это означало централизацию в духе Иосифа II, но без его прогрессивных устремлений. А так как Венгрия после революции гораздо меньше, чем до революции, была расположена терпеть ущемление своих интересов, то подобная политика означала военный террор, военные суды, аресты, судебные приговоры, виселицы и переполненные тюрьмы. Этот кровавый режим мог продолжаться годами и требовал постоянного пребывания в Венгрии определенной части австрийских войск.