Невозможность по сути дела что-либо решать самим и ощущение неуверенности в том, что все принятые решения не будут отменены короной, парализовали всю австрийскую политику. Ни одна группа, ни одна из образовавшихся к этому времени политических партий не чувствовала себя действительно правительственной партией, даже если она и стояла у власти. Правительство было «конституционным» только с виду, на самом же деле оно было «избрано» императором. Если ему было удобно, он мог принимать решения, не считаясь с правительством и даже вопреки ему, и вести переговоры, не осведомляя о них правительство, а в случае успешных переговоров не ставить о них правительство даже в известность. В результате такого положения министры и их партии потеряли всякий вес, а также и всякое чувство ответственности. В серьезные моменты их мнение ничего не значило, и им не оставалось ничего другого, как стараться по возможности собрать побольше козырей в своих руках, чтобы таким путем занять более сильную позицию по отношению к короне. А между тем было известно, что Франц Иосиф по внешнеполитическим причинам стремится к установлению спокойствия внутри страны. И поэтому та партия имела более благоприятные шансы, которая могла доставить ему больше всего беспокойства, так как это давало ей возможность аргументировать примерно так: «ты видишь, какой возник круговорот из-за того, что не выполняются мои требования, и можешь себе представить, что будет дальше, если и впредь они не будут выполняться, а потому будь благоразумен и уступи, а мы немедленно, в течение одной ночи, превратимся в вернейших слуг трона». Подобная политика постоянных вымогательств и постоянных «трюков» со стороны той или иной партии делалась все более и более характерной для Австрии. Она привела к тому, что позднее и правительство не рассматривало себя как подлинное правительство, и парламент не чувствовал себя законодательным органом — все находились в оппозиции друг к другу и старались урвать для себя как можно больше. Абсолютизм привел к такому положению (виноват был и лично Франц Иосиф, который так долго жонглировал мнимой конституцией и мнимым парламентаризмом), что уже никто не верил, что может быть создана настоящая конституция и действительная ответственность министров. Виновата была, кроме того, и буржуазия; по мере того как во второй половине XIX в. росли ее силы, а силы короны уменьшались, она могла бы прекратить эту игру и вместо подобия парламента создать настоящий парламент. Но для этого, конечно, нужно было установить соглашение с другими народами монархии, чтобы быть в состоянии дать сильный совместный отпор политике натравливания друг на друга, к которой стала прибегать корона, когда она уже не могла больше только подавлять. Но как раз этого соглашения австрийская буржуазия и не хотела.