При условии, что – по Д. Беллу – будущая политическая элита общества должна (или будет) формироваться из научной среды, где как раз знание проблем предполагается «по определению»; при условии, что предложенные Тоффлером институты говорят лишь о способах формирования и учета мнения населения и демократизации процедуры создания научнополитической элиты, бремя принятия окончательного решения, с учетом усиливающегося сепаратизма и атомизма общества, все равно остается в руках небольшого, «избранного» меньшинства.
Вопрос о тоталитаризме остается открытым не только в социалистической доктрине и присущей ей политикоправовой практике, но и в либеральной доктрине и в правовом государстве. Демократия есть тоталитаризм – вывод, который мы должны со всей очевидностью сделать.
И если мы хотим достичь состояния свободы, то должны повернуться лицом не к социальному, а к духовному, религиозному идеалу, навсегда забытому лаическим самосознанием индустриального, правового и демократического государства. Там, в забытых догматах древней христианской веры, должны искать мы пути выхода из создавшегося положения, поняв наконец, что не социальное благо, не социальное равенство и не политическая свобода голословного и безответственного выкрика своего мнения являются основой человеческого духовного возрождения, а любовь и терпение, самоотверженность и вера в Христа.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подведем итоги нашему исследованию. Мы видели, что социальный идеал как единственно возможный общественный и личный идеал, признаваемый «свободным» западным обществом, пронизывает всю его правовую и религиозную культуру. Проявляясь еще в католицизме, преемственно перейдя в этику и быт протестантизма, он получает свое наивысшее проявление в рамках светского индустриального общества и сохраняет ведущее положение вплоть до наших дней, когда на смену индустриализму приходит новая волна – постиндустриализм.
Именно наличие социального идеала и социальная направленность духа творческих исканий на всех стадиях развития западной культуры представляет собой ее отличительную черту и позволяет объединить католицизм, протестантизм, социализм, либерализм, неосоциализм, неолиберализм и постиндустриализм в одну культуру, наиболее удачное определение которой – индустриализм.
Но что представляет собой социальный идеал? Повидимому, его отличительной чертой является явно выраженный антитеологизм и антихристианская направленность, когда человечество задумало установить новое, нехристианское содержание понятия человеческой свободы и реализовать идею земного рая; когда на смену религиозному мировоззрению приходит мировоззрение светское. Причины этого явления легко отыскать в особом понимании христианства Римской церковью и протестантизмом, где «ревизия» христианских начал приводит к особому вниманию к социальной сфере бытия и попыткам наложения своего господства в первую очередь на нее. Отсюда – явно выраженный дуализм духовного и светского бытия, нравственности и права, государства и личности в западном религиозном сознании, что вызывает вполне обоснованную, но весьма сомнительную по содержанию и алгоритму поиска реакцию светской философии и его правосознания.