Характерно, что сама идея особого предназначения русского народа, как последнего богоизбранного народа, должного сохранить в неизменности истинную веру («Москва – Третий Рим, а четвертому – не бывать»), возникает не раньше и не позже, как после становления самостоятельного русского государства (начало XVI в.). Так, цель нации формируется при условии наличия государственной формы. Отметим, что указанная идея богоизбранничества, изложенная в послании псковского старца Филофея к великому князю Василию III (хотя следы ее просматриваются и в более раннее время), весьма многогранна. Здесь указывается цель деятельности христианского государя: сбережение веры, забота и управление духовными делами, миссионерская и просветительская – распространение христианства среди народов, входящих в состав Московского государства.

Помимо этого, закладываются или упрочиваются уже существующие институты, например, неприкосновенность церковного имущества, впервые проглядывается идея симфонии властей, царской ответственности перед Богом и Церковью за данную ему власть над подданными, и др.[580]

Между тем «нация» и «территория» как признаки зачастую не признаются обязательными для понятия государства, а то и вовсе отрицаются. Хочется на это заметить, что предлагаемый нами выше тезис: «Без государства нет нации, без нации нет государства» не является умозрительным, но подтверждается многими историческими фактами. Как показывает история, наличие государственных конфликтов и государственных союзов есть всегда конфликт государствообразующей нации и союз государствообразующей нации.

В отдельных случаях, фрагментарно, литература показывает нам примеры нелепейших столкновений, возникших на таких случайных основаниях, как похищение прекрасной Елены (Троянская война), но никогда подобные мотивы не имели исторически объективного значения. Особенно становится очевиден этот факт на примерах глобальных конфликтов – мировых войн (Первой и Второй). Начавшись с причин, не обусловленных напрямую национальными противоречиями (в широком смысле этого слова, куда мы вкладываем не только столкновение исторических интересов той или иной нации, но и идеологический аспект), они обрели по мере своего углубления национальные черты.

Что касается второго признака (территории), то следует следующее: в каком бы состоянии государственности ни находились кочевые народы по степени структуризации государственного тела, никогда ни один из них не относился безразлично к вопросу о территории. Действительно, трудно указать точные границы, например, татар, печенегов и хазар. Но это вовсе не означает, что у государства хазар, например, не было своей территории. Другое дело, что определенная часть ее имела большее значение для образования национальности «хазарин» и хазарского государства, другая – меньшее. Можно сказать, что конфликтам на почве территориальных притязаний «способствовали» такие объективные факторы, как физическое, постепенное и последовательное распространение государствообразующих наций вширь, увеличивающаяся плотность населения, наконец, – становление государств, различных между собой по политической силе, культуре, военной мощи и т.п.