Так же и государство до тех пор будет оставаться христианским, пока, сочетая свою деятельность с вероучением, будет служить каждому через Церковь, не пытаясь ущемить прав, но ограждая ее. Как мы видим, любое, даже самое незначительное нарушение этой связи, этого симфонического единства, неизбежно приведет к искажениям, вредящим и одному и другому союзу, ведущим к их гибели, разложению.

Государство не может существовать в отрыве от Церкви. В свою очередь и Церковь, существующая вне государства, утрачивает свой земной смысл и значение великого воспитателя человека и верховной власти. Между тем данное требование – отделение не Церкви от государства, а государства от Церкви, также имеет своих сторонников. Лично автору данной работы пришлось в свое время с изумлением слышать из уст одного священнослужителя эту идею, обоснованную самым благоприятным образом. Ссылаясь на ситуацию в начале XX в., когда в борьбе с ересью имяславия Церковь призвала на помощь государство, почтенный иерей считал крайне необходимым и соответствующим интересам государства и Церкви их разделение. Но что это, как не отделение Церкви от государства, только наоборот? Неважно, кто от кого отделяется. Важно то, что соборность обоих союзов, положенная в христианстве и самом их естестве, должна быть разрушена.

Выходит, что каждый из этих союзов должен стать для себя самодостаточным, самоограничиться некой «своей» собственной деятельностью. Мол, церковь будет молиться, а государство будет властвовать. Представляется, что в результате мы получим или новую модель католицизма, или новую протестантскую секту. Но и в одном и в другом случае утрачивается та Церковь, которая была основана Христом, исчезает ее святость.

Сказанное не является преувеличением. Как мы видели, Церковь не является союзом принудительным, но основанным только и исключительно на заповеди христианской любви друг к другу. Все обряды, все таинства ее, начиная со святого крещения, принимаются только добровольно. Может ли Церковь соперничать с государством на равных, «отстаивая» свой интерес, не переняв от него принудительные, властные возможности? Вопрос, конечно, риторический.

Церковь христианская никогда, ни при каких обстоятельствах не может являться силой, противостоящей государству, или союзом, не признающим верховную власть государства над собой. Это не есть признак конформизма, но явление истинной христианской покорности перед Божией Волей, посылающей христианам праведную – а когда и не праведную, – но власть. И служить этой власти, вразумлять ее, терпеть от нее гонения и даже смерть – норма поведения христианина. Альтернативы нет.