Если мы будем понимать под правом и нормы религиозные, непосредственно содержащиеся в христианском учении, имеющие прямое действие в обществе, в государстве, то результат будет качественно иным. Мало того что право получает в этом случае свою нравственную основу, живой источник вечной истины, готовый правовой идеал, не противоречащий ни справедливости, ни человеческому естеству и свободе, но раскрывающий ее. Государство получит готовую к употреблению систему норм, куда более действенных для общественного сознания, чем нормы действующего права.

Нельзя забывать и того, что никогда правовая деятельность государства не в состоянии объять собой все отношения, предусмотреть все прецеденты (именно в этом и заключается извечно присущая положительному праву односторонность и формализм). Что же выступит в качестве способа разрешения ситуации, не учтенной правовой нормой? Безусловно, только норма нравственная, как норма поведения, одобряемая обществом и применяемая им вне какойлибо зависимости от того, принимает ее государство или нет.

В этом случае общество, каждый гражданин получает критерий оценки власти, что позволяет сформировать то общественное настроение, ту ауру нравственного сознания, которые не дают верховной власти возможности стать безграничной и употреблять свою силу во зло. На это указывал Н.Н. Алексеев (1879—1964). «Московская монархия, – писал он, – имела, разумеется, свою неписаную конституцию, однако эта конституция свое торжественное выражение имела не в хартиях и договорах, не в законах, изданных учредительным собранием.., а в том чисто нравственном убеждении (выделено мной. – А. В.), что порядок, устанавливающий характер внешней мощи государства и его распорядителей, установлен свыше, освящен верой отцов и традициями старины»[627].

Возникает еще один вопрос, который мы не может игнорировать. То, что нравственные нормы, бытующие в обществе, всегда восполняют недостаток правового регулирования – факт, не подлежащий сомнению. Но в известных случаях, – а их история представляет нам в большом количестве – вне зависимости от исторических эпох мы сталкиваемся с тем, что в обществе бытуют разные понятия о добре и зле, т.е. разное понимание справедливости. Естественно, что это напрямую сказывается на содержании нравственности. По этой причине, например, Б.Н. Чичерин считал невозможным придать нравственному чувству объективное, т.е. общеобязательное, значение. Ссылаясь на различные примеры, он приходил к выводу о необходимости высшего, чем совесть, начала – разума, который является «мерилом совести»[628].