«Вера христианская и история, – писал священномученик Владимир, митрополит Киевский и Галицкий, погибший в 1918 г., – учат, что, по воле Божией, человеку право собственности в отношении известной части благ принадлежит в том смысле, что он может пользоваться только ее плодами (выделено мной. – А.В.). В продолжение многих веков и тысячелетий так и было. Так и должно быть»[643].

Действительно, так и было, начиная с ветхозаветных евреев. А.П. Лопухин приводил многочисленные свидетельства того, что по Законам Моисея любая вещь, и особенно земля, понималась как собственность одного только Бога, Который и был ее полноправным распорядителем. В вековечную собственность Бог дарит землю Моисееву народу, налагая на него известные обязательства – хранить веру и не служить идолам[644].

Как видим, христианское отношение к праву собственности выросло не «вдруг», а есть следствие устойчивой правовой и религиозной традиции, возникшей еще во времена Моисея. Вместе с тем завладение чужим, т.е. присвоение себе не принадлежащего по праву имущества, есть преступление и смертный грех. Счастье можно украсть, но никто не будет счастлив на чужом несчастье: счастье как реальность исчезает в такой ситуации.

Исходя из этого, мы определим, что в известных случаях государство, например, не передает в собственность то или иное имущество или объекты хозяйствования, но только в известные виды пользования и владения: аренду, доверительное управление, безвозмездное пользование. В некоторых случаях оно может принудительно выкупать объекты собственности у собственника, передавая их в руки другим лицам или социальным группам. Иными словами, государство должно быть максимально распорядителем собственности и минимально ее собственником.

Разумеется, в практике этот идеал полностью недостижим. Бывают ситуации, когда государство обязано национализировать часть объектов собственности в силу чрезвычайных обстоятельств или невозможности передачи их в руки отдельных социальных групп. Но это – исключение. Правило же гласит: чем меньше государство занимается несвойственной ему функцией непосредственного управления отдельными объектами собственности, чем активнее и успешнее оно регулирует этот процесс как единый общенародный хозяин, умеющий правильно соединить все народные силы для достижения определенных целей, тем лучше жизнь общества и тем крепче государство. Так, полководца мы оцениваем не по количеству войск, имеющихся у него под рукой, но по его умению нанести главный удар, сосредоточить все силы в их идеальной взаимосвязи, т.е. по умению быть стратегом.