Выявление, казалось бы, незначительной художественной параллели приводит к существенным выводам: у лирического героя Хомякова и толстовского Левина – разные картины мира. Для первого надзвездная вышина (твердь небес, где лучше) – метафизическая реальность, символическое раскрытие высшего истока жизни и ее цели. Для Левина же твердый свод небес – метафора, средство редукции «ненужных» смыслов. Такое небо безблагодатно: это уже не опора, а преграда, мир герметизируется, в нем уже нет «вышины надзвездной». Поэтому человек остается один на один с собственным сердцем, беззащитный против логики разума. Это приводит к катастрофической подмене: вместо полноты божественного присутствия остаются «законы добра», происходит онтологизация нравственности.

В результате торжествует человеческий произвол, моделирующий мир и космос, в центре и основании коих уже не Бог с его Откровением и Церковью, а мыслящее существо, человек, который (подобно Шопенгауэру, писавшему в самом начале своего капитального труда, что «мир есть мое представление») прихотливо заявляет: «Жизнь моя <…> имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить в нее!» (19: 382). Видимо, слишком поспешно толстовский герой оставил чтение трудов А. С. Хомякова: «звездное небо над головой» могло раскрыться для него и совсем иначе.

А. Н. Кузина А. С. Хомяков и В. Г. Распутин: диалог о России через столетия

А. Н. Кузина

А. С. Хомяков и В. Г. Распутин: диалог о России через столетия

Славянофилы утверждали особый путь исторического развития России, ее исключительную роль по отношению к Востоку и Западу, ратовали за необходимость сохранения национальных патриархальных традиций; хранителем исконных начал русской жизни они видели простой народ; предсказывали будущее единение славянских народов.

В. Г. Распутин, так же как и А. С. Хомяков, вырос и сформировался в патриархальной русской деревне, где даже и в советское время сохранились и православие, и общинные традиции. Хотя А. С. Хомяков не прямой предшественник В. Г. Распутина, сознающего себя писателем национальных убеждений вслед за Ф. М. Достоевским, Л. Н. Толстым, С. А. Есениным, но многие идеи А. С. Хомякова близки современному автору. Оба писателя имеют дело с одной и той же Россией. То, что увидел А. С. Хомяков в народном характере, видит и В. Г. Распутин. Раздумья о России, о ее будущем, о русском народе и его судьбе объединяют А. С. Хомякова и В. Г. Распутина.

A. С. Хомяков видел Россию православной, свободной, объединенной христианской любовью, духовно мощной и непобедимой. Он проникся духом народной жизни, ее историей, указал свойства русского народа, осмыслил потребности и цель, к которой он должен стремиться. В своих историософских построениях он отводил главную роль народу – носителю религиозных, нравственных и социальных начал. Идеал общественной жизни А. С. Хомяков находил в жизни Киевской и Московской Руси, хотя и негативные черты в старой Руси не ускользнули от его внимания. Он писал: в старые годы «земля русская шла вперед, развивая все силы свои, нравственные, умственные и вещественные. Ее хранили и укрепляли два начала, чуждые остальному миру: власть правительства, дружного с народом, и свобода церкви, чистой и просвещенной… Это-то лучшие инстинкты души русской, образованной и облагороженной христианством, …произвели все хорошее, чем мы можем гордиться»[795]. Главным достижением старой Руси, по мнению А. С. Хомякова, является крестьянская община: «Человек достигает своей нравственной цели только в обществе, где силы каждого принадлежат всем и силы всех каждому»[796]. Разбирая оперу Глинки «Жизнь за царя», он пишет: «Государства нет, но семья и община остались – они спасли Россию. Они воссоздали государство».[797]