— А Кэтрин?

Глаза Перегрин светились во тьме точно два круглых драгоценных камня.

— А какой бы участи ты ей пожелала, Мэри?

— Она хотела, чтобы меня повесили. Видимо, она сама заключила сделку с Дьяволом.

— Тогда, на мой взгляд, подходящим наказанием для нее будет провести остаток дней в этом мире с моим отцом, прежде чем встретиться со своим настоящим хозяином в следующем, — заключила Перегрин.

Мэри улыбнулась так, как не улыбалась давно.

— Думаешь, твой отец женится на ней?

— Да, — ответила Перегрин. — И они заслужили все несчастья, которые навлекут друг на друга. А сейчас нам нужно поторопиться.

— Я не увижусь с родителями?

— Нет. Не сегодня. Я хочу, чтобы задолго до рассвета ты уже была на корабле, и сама намереваюсь вернуться домой задолго до рассвета.

— Джонатан…

— Джонатан не посмеет требовать у меня объяснений после всего, что натворил. У него своих грехов в избытке.

Теперь они шли быстро, но у Перегрин хватало дыхания, чтобы говорить дальше:

— Пожалуйста, не бойся. Я верю, что ты снова увидишься со своими матерью и отцом. Когда-нибудь.

— Когда-нибудь, — повторила Мэри, и при звуке этого слова покачнулась, точно вновь оказалась на борту корабля, который когда-то давно привез ее в Бостон. Улыбка ее испарилась, но она не могла придумать иного плана спасения, в то время как они бежали к гавани.

— Хотела бы я знать, как тебя отблагодарить, — произнесла она.

— Я хочу только одного: чтобы ты меня простила. Мне давным-давно стоило протянуть тебе руку помощи и вытащить тебя из этой ямы, — ответила Перегрин и вдруг остановилась, а Мэри — вместе с ней. Она тоже услышала этот звук: лошади. Две.

Перегрин потянула ее за росший в чьем-то дворе большой дуб, чей широкий ствол в такую погоду был холоден, как мраморная колонна. Окна в доме были черны, но это еще не значит, что оттуда никто не наблюдает за ними, пока они стоят совершенно неподвижно за деревом, надеясь, что оно скроет их от всадников.

К ним приближались Томас и его приятель, которого Мэри видела впервые. Неужели после того, как муж оставил ее в тюрьме, он пошел в таверну и просидел там до закрытия? Очевидно, так и было. Второй всадник заметил, что за деревом кто-то стоит.

— Кто это? Кто там? — спросил он. Как и Томас, это был довольно крупный мужчина. — Я вижу твое дыхание.