Виктор, у которого теперь было много свободного времени, начал тяготиться вынужденным бездельем. Он понемногу собирал требуемые для визы документы, но большую часть времени проводил в поисках продуктов: консервов, сыра, кур, картошки, – бегая по городу. Ему по-прежнему не хватало письма с вызовом, но как получить его, если после Шестидневной войны дипломатические отношения между СССР и Израилем прерваны и у него не было там ни одного знакомого? Он снова приехал в визовый отдел, надеясь найти решение на месте. Очередь перед министерством бурлила. Его товарищи по несчастью говорили только о соглашении, подписанном с американцами, по которому странам, разрешившим свободную эмиграцию, предоставлялись кредиты и торговые преференции. Виктор познакомился со своим соседом по очереди, евреем из Минска, который пришел с дополнительным заявлением и свидетельством о рождении дочери, родившейся три недели назад, и тот объяснил ему:

– Благодаря этому соглашению визы будет получить проще: ты отправляешь письмо в израильское консульство, например, через финское или австрийское посольство; на конверте так и пишешь: «Консульство», приложив копии паспорта и свидетельства о рождении, и довольно быстро тебе приходит письмо-приглашение. Потом, как только ты получишь загранпаспорт с выездной визой, ты волен делать все, что хочешь; лично я поеду не в Израиль, а в Англию.

Виктор отправил письмо в израильское консульство в Хельсинки. Через месяц он получил четыре приглашения и отнес их в ОВИР. Раз в неделю он приезжал, чтобы узнать, как продвигается его дело, и чиновник неизменно отвечал: «На рассмотрении». Два месяца спустя ему выдали загранпаспорта с выездными визами для Доры и дочерей:

– А вам самому отказано.

– Почему?

– Причины не сообщают. Отказано, и все.

Это был самый тяжелый период в его жизни. Виктор хотел, чтобы Дора с дочками уехала, уверяя, что скоро к ним присоединится: «Они не смогут удерживать меня вечно». Но Дора отказалась. Что ей делать одной с двумя детьми в чужой стране? Виктор настаивал, но она была непреклонна: «Я остаюсь, мы поедем только вместе».

Виктор подал новое заявление, через два месяца пришел ответ.

«Отказано».

И тут он понял, что ему никогда не выдадут загранпаспорт: «Они мне мстят, хотят, чтобы я заплатил за отступничество, я слишком много знаю, они боятся, что я расскажу об их преступлениях и о спекуляциях дефицитным товаром. Но я не позволю заткнуть себе рот, я буду бороться, и им придется дать мне свободу». Во время бесконечных стояний на тротуаре перед ОВИРом Виктор познакомился с другими евреями, находившимися в сходной ситуации: советская администрация отказывалась выдать им заветный документ. Им было плевать на то, что Виктор – бывший кэгэбэшник, они убедились в его искренности и поняли, что он не стукач. Среди них были служащие, научные работники, писатели, журналисты, военные, преподаватели вузов и все прочие. Жили они скудно и, чтобы как-то продержаться, устраивались рабочими по ремонту дорог, землекопами, садовниками, получая копейки за свой тяжелый труд.