Богатые люди часто препятствуют такой передаче, добиваясь принятия законов, ограничивающих права собственности различными способами. Например, богатые сообщества в Калифорнии, Вирджинии и других местах требуют продавать землю только участками не менее акра, тем самым устанавливая цену на дом и землю, недоступную большинству людей, и нейтрализуя более высокую совокупную покупательную способность менее обеспеченных людей.

Комиссии по районированию, законы об открытом пространстве, комиссии по сохранению исторических памятников и прочие организации также прибегают к тому, чтобы строго ограничить продажу частной собственности для целей, не одобряемых людьми, живущими в сообществе и желающими сохранить вещи в прежнем виде. Часто говорят о «нашем сообществе», хотя никто не владеет целым поселением и у каждого человека здесь только своя частная собственность. Однако такая словесная коллективизация не просто фигура речи. Нередко это прелюдия к юридическим и политическим действиям, направленным на упразднение прав частной собственности и отношение к сообществу как к коллективному владению.

Ущемляя или отрицая права собственности, состоятельные и богатые владельцы не допускают людей со средним или низким доходом и одновременно повышают стоимость своей собственности, способствуя растущей нехватке по мере увеличения населения в районе.

Строгое соблюдение прав собственности позволяло бы домовладельцам выселять арендаторов из квартир по своему усмотрению, но экономические стимулы домовладельцев противоречат этому: они должны стремиться к постоянной аренде и занятости квартир, пока жильцы платят арендную плату и не создают проблем. Арендодатели, скорее всего, поступят иначе только в случае введения контроля арендной платы или других ограничений на права собственности. Известно, что в условиях контроля арендной платы и законов о правах арендаторов они пытались заставить жильцов съехать, будь то в Нью-Йорке или Гонконге.

Когда в Гонконге ввели строгий контроль арендной платы и законы о правах арендаторов, домовладельцы по ночам проникали в собственные здания и портили помещения, чтобы сделать их менее привлекательными, а то и вовсе непригодными для жизни. Они хотели, чтобы арендаторы выехали, а пустующее здание можно было снести на законных основаниях и заменить чем-то более выгодным, например коммерческой или промышленной недвижимостью, не подпадающей под действие законов о контроле арендной платы. Естественно, те, кто принимал законы о контроле арендной платы в Гонконге, никоим образом не ставили себе такой цели. Но эта ситуация еще раз иллюстрирует, как важно проводить различия между намерениями и последствиями — и не только в отношении законов о правах собственности. В общем, стимулы имеют значение, а права собственности нужно оценивать экономически с точки зрения создаваемых стимулов, их изменения или устранения.