- В печь не должно. Уж больно мясо в тебе прогорклое. Да и вино твоё не лутче. Никудышное, скажу я, вино! – оглядел кабак, бочки, убогий хлам на полу, поморщился. – Теперь дело. Князь, стало быть, я. У князьёв, сам ведаешь, дворцы имеются. Вотчин в достатке... Иначе какие же они князья? Так, одно названье.

«Не у каждого, твоё сиятство, не у каждого», – мысленно возразил Аксён. Вслух поддакнул:

– Слыхивал, батюшка, как же! Князья, они, конечное дело, все с вотчинами...

И с дворцами к тому ж, слышь? В моём дворце пятьсот пять комнат, серебро в них да золото! В саду птахи поют: скворцы, перепела, соловьи разные. А ишо попугаи. У этих голос – прямо заслушаешься!.. Заморский!..

«Птах-то сиятство худо помнит. Я видал попугая у заезжего китайца, дак вот и не пел вовсе, токо матерился. Ну, видно, базарные попугаи не то, что княжеские...» – решил не перечить Аксён.

– Глянется, слышь, мне твоя дочушка...

– Не дочушка я, а племянница... Матушка с батюшкой давно померли, – осмелев, призналась девушка.

– Сыч этот тебя не обижает?

– Не, ваша светлость. – Алёна уж вспомнила, чей это голос, и чуть не расхохоталась.

– Гляди, а то я живо с ним расказачусь... по-нашему, по-княжески... – посулил «князь». – Ну ладно, поведём дальше беседу. Значит, эдак. Про дворец свой я уже сказывал...

– Сказывал, батюшка, сказывал. С попугаями и с протчими перепёлками, – угодливо добавил целовальник.

– Про перепёлок врёшь... Нету у меня в саду перепёлок, – строго поправил «князь». – Всё канарейки да синицы. Ну и соловьи, понятно. Зато сестра есть. Машенька, тоже, выходит, княжна... А всякой княжне положено иметь эту... фрей... чёрт их куси! По-русски слова не молвят, всё с вывертами. Ну, в общем, подружка что ль... Так оно вернее. Машенька у меня добрая душа. Алёнушку твою не обидит. Будет жить, как сыр в масле кататься. Балы там разные, посиделки и протчие забавы – не соскучится. Хочу увести твою племянницу в Тобольск, в имение своё. Не в кабаке ей место, во дворце княжеском. Я эть помимо всего ишо и сын боярский. Так что собирайся в дорогу, девонька, ежели не хошь, чтоб эта харя... – «князь» пихнул майора, лежавшего под столом. Тот хрюкнул и, проикавшись, забормотал:

– Зат... задница...

– Ежели не хошь, чтоб он стал твоим мужем... аль хозяином.

– Не хочу, твоя светлость! С тобой уехать хочу! Буду фрей твоей сестрицы!

– Фрейлиной, – провякал из-под стола майор, и вышло это у него совершенно ясно.

– Вот, Алёнушка, запомни: фрейлиной! И ты запомни, дядя Аксён! И сам приезжай, ежели по племяшке соскучишься. Увидишь, как славно заживёт там Алёнушка!