Часовой не опустил винтовку:

— Кто командует тридцать третьим?

— Полковник Пушлон.

Опустил дуло:

— Чего ж четыре дня шатались? Заблудились?

— Вышла заминка.

Они вышли из темноты. У одного на плечах перекинуто тело. Мундир тот же, что у живых. Все пятеро покрыты грязью и засохшей кровью.

— Ранены? — В голосе часового уже было сочувствие.

— К маршалу Даву велено тотчас.

Часовой свистнул в темноту.

Ответила — тоже свистом.

— Идите туда. Проводят.

Маршала, как он приказывал, разбудили тотчас. Что разведчики вернутся, уже никто не ждал. Даву вышел из палатки, поёжился, проглотил зевок. Голова то ли спросонья, то ли от выпитого накануне была тяжёлая.

— Рад видеть снова.

— Господин маршал, в лесу налетели на местных крестьян. По всей видимости, охотников. Все четверо были вооружены до зубов. Пришлось положить их на месте. Не поднимая шума. Действовали ножами.

— Это верно. Это верно, — кивнул Даву. — Другие вас не видели? Уверены?

— Кто видел, те мертвы.

— Молодцы.

Разведчики принялись докладывать обстановку.

— Как это? Только две дороги на Москву? — Маршал решил, что ослышался. — Двадцать две?