Мари оцепенела от ужаса.

— Иван… Иван… — Бурмин надеялся, что хоть слабый, но свет и звуки собственного имени удержат Ивана на грани.

Мари тяжело дышала, борясь с тугой хваткой корсета.

— Он пытается что-то сказать, — попробовал успокоить её Бурмин, а сам уже приготовился к схватке.

Окрик из леса заставил вскинуться всех троих:

— Reste où tu es!

Иван тут же упал на четвереньки. Мари и Бурмин отпрянули к стене, прижались к ней спиной, затаили дыхание. Сердца обоих колотились так, что оба боялись, что это слышно. Иван сомкнул челюсти, тихо подошёл к окну. Зрачки его были ясны и спокойны, в них больше не было и проблеска человеческого сознания.

— Il y a quelqu’un là-bas, — засомневался голос снаружи.

Глаза Мари стали огромными:

— Это же не могут быть…

Бурмин слышал их запах: портупеи, шапки, ружья. Минимум поклажи. Авангард. Разведка.

— Это французы.

Он слышал кое-что ещё. Жизнь из тела, что лежало на полу, отлетела. Кожа остывала. Алёша был мёртв. Бурмин нашёл руку Мари, сжал. Почувствовал, как жар от ладони ударил вверх по руке. Мари, должно быть, почувствовала то же, она повернула к нему лицо, губы её приоткрылись. Бурмин смотрел в её глаза, понимая, что это мгновение, вероятно, будет помнить до самой своей смерти, вот только будет ли помнить хоть что-то? Душу сжала грусть. Было жаль покидать всё это. Но решение он принял. Другого выхода не было. По крайней мере, для него. Он должен был.

— Sent le feu, — заметил один. В свежем лесном воздухе горьковатый дымок был легко различим.

— Y a-t-il quelqu’un là-bas? — крикнул в сторону избы другой.

Иван прыгнул к Мари и Бурмину, почуяв, что сейчас случится. В глазах сверкнуло сознание. Он замотал головой, отчаянно пытаясь вытряхнуть из пасти человеческие звуки, слоги, слова. Бурмин прильнул губами к губам Мари.

— Нет! — крикнул, пятясь, Иван. — Нет!

— Qui est là? Montre-toi! — завопили снаружи, бряцая оружием, щёлкая затвором.

Бурмин, держась низко над полом, чтобы его не видели в окно, бросился к жалкому костерку, выхватил обломок ветки, принялся размахивать, пока обугленный кончик не налился оранжевым, не показался язычок. Сунул в руку Мари, сжал пальцы вокруг:

— Не дайте огню погаснуть.