Он ударил по раме, щеколда отлетела. Мишель локтем выбил стекло. Зазвенели осколки.

Оленька испуганно умолкла. Лакей за шторой оцепенел.

— Как скажете, — холодно кивнул Мишель. Рванул свою лошадь за повод.

— Что вы делаете? — изумилась Оленька.

Мишель захлестнул повод вокруг рамы:

— Привязываю лошадь. Она вам понадобится.

Затянул узел. Посмотрел ей в глаза:

— Я не собираюсь просить прощения. Или каяться. Я сделал, что сделал. Прощайте.

Повернулся, шаги его захрустели прочь.

Оленьку трясло. Лошадь смотрела на неё терпеливыми карими глазами. Потянулась длинными мягкими губами.

— Он убрался?

Лакей отмахнул штору. Глянул на лошадь. На Оленьку. Усмехнулся презрительно:

— Прекратите реветь. Я чуть было не стал о вас лучшего мнения.

Протянул к лошади руку. Потрепал по сухой породистой морде:

— Ваш поклонник объявился весьма кстати. Дорога скоро будет забита, а за лошадей уже выкладывают состояние.

— Он не мой поклонник! — выпалила Оленька.

Лакей закатил глаза.

— Как бы то ни было… — двинул подбородком, — полезайте.

— Что?

— Я объяснил вам, что от вас требуется. У вас есть вопросы?