Жена Николая Сергеевича, Варвара Дмитриевна Римская‑Корсакова, в романе «Анна Каренина» представлена как «хозяйка цвета общества», собравшегося на балу. И в жизни по красоте и обаянию с ней мало кто мог сравниться. Однако молодым не суждено было прожить долгую супружескую жизнь. После развода с мужем Варвара Дмитриевна навсегда уехала во Францию. В Париже она, звезда высшего московского света, заблистала еще ярче, при дворе Наполеона III затмив саму императрицу Евгению.

Если будете в Париже – не сочтите за труд зайти в музей Орсе (один из бывших столичных вокзалов). Там висит портрет Варвары Римской‑Корсаковой – m‑me Barbe, как ее называли при дворе. Долго искать его не придется – он сам бросится вам в глаза. Элитный придворный художник Винтерхальтер, влюбленный в свою модель, создал яркий, запоминающийся образ обольстительной молодой женщины, ставший классикой портретного жанра.

Знакомец княжны князь Д.Д. Оболенский утверждал: «Блистая на заграничных водах, приморских купаньях, в Биаррице и Остенде, а также и в Тюльери, в самый разгар безумной роскоши императрицы Евгении и блеска Наполеона III, В.Д. Корсакова делила успехи свои между петербургским великим светом и французским двором, где ее звали Татарская Венера».

Вряд ли родители будущей звезды парижского света – малоизвестные костромские дворяне Мергасовы – могли мечтать, что их дочь Варвара перещеголяет саму императрицу Евгению, заявившись однажды к ней на бал в весьма экстравагантном виде. Произошло это зимой 1863 г., когда Римская‑Корсакова предстала перед светлыми монаршими очами в костюме жрицы Танит, из популярного в то время романа Флобера «Саламбо». Костюм – это еще слишком хорошо сказано, потому как на него ушло минимальное количество ткани, – состоял он из одной прозрачной шали.

Варвара Дмитриевна добилась чего хотела – большого скандала, в результате которого все внимание присутствующих обратилось к ней. Вскоре дерзкую жрицу «попросили» с бала. Сказалась, видимо, ревность императрицы к легкомысленной русской княжне, мгновенно и самочинно ставшей «гвоздем программы».

Бульварная пресса шла за русской нимфой по пятам. Так ее назвали в одной из газет, после того как на балу на курорте в Биаррице «эта русская нимфа выглядела так, будто она только что вылезла из ванны».

Ее наряды почти никогда не повторялись, выказывая ее завидную изобретательность. Так, на балу, состоявшемся в Министерстве морского флота, она предстала дикаркой, слегка прикрытой яркими перьями. А своего кучера она нарядила в костюм крокодила. Видела бы все это хозяйка дома на Страстной площади – Мария Ивановна Римская‑Корсакова, – уж она бы нашла что сказать!