– Мы хотели бы взять вас с собой, – продолжает Сципион. – Вам нужно домой, в Англию; нам, если Томас Пауэлл действительно готов пойти навстречу, – забрать каперское свидетельство. Пора уже завязывать с жизнью вне закона.

– Домой? – повторяю я. Интонация повышается, и слово торчит кверху, как стоячая салфетка. Только-только я начал привыкать к ласковому солнцу, к нашему изгнанию в рай – а теперь нам говорят собирать вещи и ехать назад в Британию. К отцу. – Когда вы отбудете?

Сципион разводит руками.

– Дня через четыре. До конца недели уж наверняка.

– Может, еще немного задержимся? – спрашиваю я. – В конце концов, я пережил ужасное ранение…

Фелисити смотрит мне в глаза.

– Не притворяйся, ты уже почти здоров. Я так здорово тебя вылечила, что ухо прекрасно заживет, а если станешь чуть поскромнее, так это только на пользу.

– Эй, полегче… – Должно быть, я и вправду почти здоров, раз Фелисити сочла уместным начинать меня изводить.

Сципион изучающе осматривает Фелисити, прикрываясь кружкой, и спрашивает:

– Не хотите остаться с нами? Нам не хватает корабельного хирурга. Предыдущий в конце зимы помер от гангрены.

– Какая злая ирония судьбы, – отвечаю я.

Фелисити смеется, хотя Сципион как будто серьезен.

– Хорошая шутка.

– Я не нарочно, – уверяет он.

– Ваша команда действительно готова взять на борт женщину? Это будет неудобно и мне, и им.

– В море ходит множество женщин. Моя матушка в юности обплыла со своим отцом все африканское побережье. Или вот слыхали про Грейс О’Мэлли? А у Калико Джека на борту было целых две дамы!

– И обеих повесили бы вместе с ним, если бы они не пошли на сделку с правосудием, – договаривает Фелисити. – Знаю эту историю.

– Зато вы пошли на сделку с нами, и, если выполните свою часть, недолго нам осталось быть пиратами. И вас не повесят.

Фелисити снова смеется.

– Ну какой из меня хирург? Я нигде не училась.