Однажды к Шамилю пришел некто Хидатли-Магома, отливавший снаряды, и предложил сделать пушки из кожи и железных полос, причем ручался головой за их прочность, но Шамиля не прельстила эта идея.

– Пожалуйста, брат, – сказал он, – не хлопочи о твоей пушке: и голова твоя для меня дорога, да и не хочется мне, чтобы русские над нами посмеялись и назвали нас с тобой дураками.

Настоящие орудия отливались из меди, и процессом отливки заведовал оружейник Джабраил, но его пушки были плохи.

Насколько несовершенны были шамилевские пушки, настолько же плохи были и снаряды. Чугуна для ядер у горцев не было, и они собирали русские ядра иногда даже в минуты схваток. Случалось иногда, что несколько человек бросались вслед за катящимся ядром, и каждый старался поймать его раньше товарищей. Эта единственная в своем роде «охота» кончалась нередко довольно печально, если ядро оказывалось гранатой. Ядер, собранных на полях битв, было настолько много, что Шамиль не терпел в них особенной нужды. Собранные снаряды переливались по калибру пушек и при первой же схватке отправлялись в русские ряды.

Свинца у дагестанцев не было, и они его доставали контрабандой у мирных горцев или добывали таким же образом, как и ядра, или же довольствовались аварскими пулями, отлитыми из меди с небольшой примесью олова. Ружья были большею частью турецкой и крымской работы, а также много было их добыто у раненых, убитых и пленных русских. Зато холодное оружие было превосходно, и дагестанские кинжалы и шашки славились по всему Кавказу так же, как в Европе – толедские клинки.

Порох, приготовлявшийся в каждом ауле, был очень плох, так как нужные вещества брались в неопределенных пропорциях. Немного лучшего качества порох изготовлялся на больших заводах в Гунибе, Унцукуле, Ведено и Дарго. Здесь пороховая мякоть толклась уж не руками, а были устроены водяные мельницы и большие каменные ступы с массивными деревянными пестами, обитыми листовой медью.

Кое-где в горах Шамиль выстроил новые укрепления, собственно говоря, ничтожные, но сильные тем, что они усиливали и без того неприступные места. Над дорогами в тех местах, где можно было ожидать неприятеля, были навалены бревна и кучи камней, которые сбрасывались на головы осаждающим.

С такими-то ничтожными силами и примитивными предметами обороны и нападения выступил Шамиль против закаленных уже в предыдущих боях русских войск, и выступил с твердой уверенностью, что он победит. Уверенность имама, его громадный авторитет и сплоченность горцев, одушевленных идеей газавата, сами по себе уже представляли громадную силу; недоступная же местность, малое знакомство с краем начальников русских отрядов, принужденных подчас руководствоваться указаниями проводников-горцев, чаще всего вводивших в заблуждение, сделали то, что покорение Дагестана стало делом нешуточным.