И вот наконец настал момент, который должен был решить судьбу Кавказа. Друг против друга стали две энергии, две силы, два врага, оба убежденные, что они совершают народное дело.

План Барятинского был таков: он решил начать наступление с трех сторон одновременно и со всеми силами, бывшими в его распоряжении. Армию он разделил на три корпуса, поручив каждый опытному начальнику и дав каждому из последних возможность действовать вполне самостоятельно, руководясь лишь общим планом, выработанным главноначальствующим. Наступление началось с востока от Каспийского моря, от Лезгинской линии и от Кавказской линии. Прошло несколько месяцев – и с театра военных действий уже пришли вести о победах: русские занимали неприятельскую территорию и зимой 1856/57 года прочно утвердились в Большой Чечне, Аухе и в Салатавии, а летом генерал Вревский перешел главный хребет Кавказа и занял Дидойский округ. Шамиль, обративший все свое внимание на Чечню, послал против Вревского сына своего, Кази-Магому, но тот был разбит и прогнан. В 1858 году зимой граф Евдокимов окончательно покорил Большую и Малую Чечни и выселил самых фанатичных горцев за реку Аргун. Шамиль, теснимый со всех сторон, поднял было возмущение среди назрановцев, но это не удалось. Целый ряд поражений, нанесенных Шамилю, необыкновенная храбрость и настойчивость русских солдат привели горцев в страшное замешательство. После взятия громадных укрепленных аулов Шатоя и Ведено горцы окончательно пали духом, возмутились против собственного духовенства и стали присылать русским депутации с изъявлением покорности, и наконец к концу 1858 года у Шамиля не осталось ни клочка Чечни, и он бежал в дикую и неприступную Андию.

И вот наступил наконец знаменитый 1859 год. Весь Дагестан, за исключением небольшого клочка Андии, где укрепился Шамиль, был в русских руках. Весь этот поход представляет одну из удивительных страниц нашей военной истории. Недаром наши ветераны, сами еще хорошо помнящие эту войну, говорят: «С такими солдатами, как русские, нет недоступных крепостей».

Когда нужны были охотники для совершения какого-нибудь головоломного дела, то являлись сотни желающих рискнуть своей жизнью. Просто не знаешь, чему удивляться: геройским ли атакам батальонов, бросавшихся на аулы по отвесным скалам, под градом пуль, камней и бревен, сбрасываемых сверху, или холодному мужеству саперов, прокладывавших дороги, прорубавших леса в то время, когда из-за каждого дерева, куста или камня выглядывало дуло длинной горской винтовки, посылавшей смерть в ряды солдат, работавших лопатами и кирками.