И только я знала, что крошечная туфелька, которую Саул прятал в верхней части нашего шкафа, на самом деле принадлежала его первой дочери, его отчаянно любимой Тикве Вайс.

Саул был тем человеком, с которым я делила свой дом, с которым я делила взлеты и падения. Саул, с которым мы продолжали спать в одной постели, потому что мы привыкли к этому после нашей «свадьбы» в Бузулуке. Несколько раз, когда мы пытались устроить отдельные спальни, я просыпалась и слышала, как он кричит и рыдает во сне. В конце концов мы смирились с нашей ситуацией. Каким-то совершенно уникальным образом мы были связаны друг с другом не телом, но духом.

Я не могла стать для Саула Евой, и, несмотря на то, что думали все окружающие, Саул никогда не был для меня Томашем. Мы были самыми лучшими друзьями – партнерами во всех отношениях, кроме того, что обычно определяет брак. Мы вместе тосковали, оба остались навечно преданы своей потерянной любви. И мы были счастливы, и реальность, что мы выстроили, никогда не переставала меня поражать. Я наслаждалась тем, что нам удалось обеспечить дочери жизнь, в которой ей никогда не придется узнать, что такое голод или угнетение. Я наблюдала, как ежегодные визиты на Рождество судьи Фредерика с книгами и игрушками породили в Юлите поклонение героям. К тому времени, когда он скончался, она еще не достигла половой зрелости, но уже объявила о своем намерении однажды поступить в юридическую школу – и что еще более удивительно, у нее были все возможности воплотить эту мечту в реальность.

Но какими бы благословенными ни были мы с Саулом, я продолжала ждать. Каждую ночь, засыпая, я смотрела в окно и всего на секунду позволяла промелькнуть надежде, как мимолетной вспышке от спички. Я представляла себе маловероятный сценарий, в котором Томаша где-то посадили в тюрьму, но даже после всех этих месяцев, лет, десятилетий он скоро освободится и придет за мной, как и обещал. Или, возможно, он потерял память. Или получил травмы и не мог путешествовать.

В глубине души я знала: единственной правдой было обещание Томаша, что мы всегда найдем друг друга. Расстояние, время – это все, безусловно, не имело значения для такой большой любви, как наша. Однажды он должен появиться без предупреждения, как в прошлый раз, и жизнь снова начнется по-настоящему.

Я никогда не переставала тосковать и никогда, никогда не переставала ждать.

Возможно, это звучит глупо, но моя уверенность в Томаше обманула меня. Я даже не думала о нас с Саулом как о стариках, пока мы не стали действительно очень старыми. У меня была взрослая дочь – волевая, безумно амбициозная дочь, но я чувствовала, что в некотором смысле все эти трудные годы, перенося все эти тяжелые испытания, я продолжала цепляться за последние осколки детской надежды, и невинная девочка внутри меня все еще ждала возвращения своего героя.