Голда, одетая в позаимствованную белую шифоновую блузку и клетчатую юбку до колен, пела и танцевала, ее зеленые глаза сверкали, как весенний луг. Она была хорошей еврейской девушкой, которая понравилась бы его матери. И он собирался заботиться о ней, делить с ней очистки таро и сладкий картофель. Эрнест собирался любить ее, как новый муж в старом мире, как хороший муж на жестокой войне, хотя он сомневался, что сможет любить так же, как любил раньше.

Глава 79

Глава 79

Осень 1980

Отель «Мир»

Мисс Сореби опирается локтем на стол, бахрома ее кожаной куртки свисает, как увядшие соломинки. Должна признать, в этом есть странная привлекательность – эта куртка ей идет.

– Когда я брала интервью у евреев, я пришла в ужас, услышав, в каких условиях им приходилось жить в специально отведенном районе. Гетто было ужасным местом, где прогрессировали скарлатина, тиф и всевозможные болезни. Многие заражались и умирали. Мне рассказали о захоронении за пределами гетто, и… у меня сердце разрывалось от их рассказов. Вы знали, что им приходилось использовать гробы повторно? – Ее голос срывается.

Все жизни, которые мы потеряли, вся любовь, которую мы забыли, и все решения, согласно которым мы должны жить.

– Я хотела бы сказать, что война была жестокой, и нам всем пришлось это пережить. Но правда в том, что независимо от того, через какие трудности мы прошли, в конце концов, когда все заканчивается, мы забываем об этом.

Она отворачивается, но ее глаза становятся ярче.

– Теперь вы понимаете, почему я хочу снять документальный фильм? Я хочу помнить, я не хочу забывать.

Прекрасная мелодия, едва слышная, плывет по воздуху, как невесомое облачко. Ее звучание, невинное, как сказка, меланхоличное, как ночной бриз. Она напоминает мне песню, которую я любила много лет назад.

– Когда мы только познакомились, Эрнест сыграл джазовую песню под названием «Последняя роза Шанхая». Это была моя любимая песня, и я до сих пор помню текст. По-английски она звучит так: «Бывает такая любовь, которая поражает подобно молнии; она ослепляет вас, но в то же время открывает вам глаза, чтобы увидеть мир по-новому».

Я помню, что именно в этот момент я влюбилась в него. Он знал мою музыку и играл мелодию так, будто она принадлежала ему. Объяснила ли я ему значение этой песни? Что в текстах песен есть буддийское влияние? Что молния – это тоже оружие, используемое божеством грома в буддизме? Что я твердо верила в карму?

Мисс Сореби молчит, уставившись в точку справа от меня, и слушает музыку, как будто она стала частью моей истории, как будто она может представить себе все извилистые дорожки моей памяти. Я не знаю, притворяется ли она или действительно проявляет искренний интерес к моей истории, но мне это нравится. Это молчание, это безмолвное размышление, эта длинная прогулка по страницам прошлого.