– Это кровь? В тебя стреляли?

Он закрыл глаза.

– Потише, Айи. Из-за тебя нас всех убьют.

– Тебе не следовало приходить сюда. – Я могла себе представить, во что он ввязался, и ненавидела его за это. Наконец, я нашла лампу, зажгла ее и пошла проверить передние ворота, ведущие в переулок. Я задвинула щеколду, убедилась, что ворота надежно заперты, и вернулась к Ину.

– Ты мне поможешь? Дай мне опиум. Здесь. В сумке. – Он пнул зеленый холщовый мешок у своих ног, который я раньше не заметила.

– Нет.

– Пожалуйста.

Я неохотно развязала мешок. Внутри я нашла квадратную кожаную сумку, бинокль, маленький пакетик арахиса и пистолет. Взяв в руки небольшой комок глиноподобной массы размером с красный финик, я сразу почувствовала неповторимый цветочный аромат.

Он выхватил у меня из рук наркотик и впился в него зубами. Под действием опиума он не смог бы ничего чувствовать.

– Теперь вытащи пулю.

Я скрестила руки на груди.

– Почему я должна тебе помогать? Чтобы ты поправился и мог снова стрелять в наших людей? Я знаю, что ты работаешь на них.

– Я на них не работаю. – Наркотик начал действовать, его голос звучал все громче, теряя свою резкость.

– Я видела, как ты входил в их здание. Я знаю, чем ты занимаешься. Я знаю, кто ты.

– Ты в этом уверена? – В слабом свете керосиновой лампы он улыбался, и это была не та энергичная, веселая улыбка, которую он обычно дарил. – Я больше ничего тебе не скажу. Но я не предатель. Я только хочу спасти свою страну. Я никогда не предам свою страну.

Могла ли я ему верить?

– Ты вытащишь пулю? – Он смотрел на свет, и я видела, что он, как Эмили, мой отец и многие наркоманы до него, погружался в призрачное царство забытья.

Взяв керосиновую лампу, я наклонилась ближе и погрузила большой и указательный пальцы правой руки в огнестрельную рану на его плече. Мягкая плоть сомкнулась вокруг моих пальцев, и хлынула кровь. Я нащупала металл в вязкой луже рядом с твердыми костями и вытащила пулю.

* * *

Ближе к рассвету, когда переулок наполнился скрипом повозок рикш, Ин проснулся. На его лице все еще оставались следы действия наркотика, но взгляд был настороженным. Он застонал, рассматривая узел, который я завязала у него на плече, и покачал головой.