– Туда! – Водитель ткнул пальцем вверх, в черную пустоту.

Из черной пустоты иногда звонили. Интересовались. Но поработать не звали. Своих тружеников хватало. Москвич до боли в пальцах сжимал трубку. «И хорошо, что не зовут». Пнув тумбочку с телефоном, шел в ванную. Закрывался, проверял в зеркале язык.

Спасался женщинами. Первая была на пять лет старше, обучила его разным чудесам. Чудеса скоро надоели. Потом вторая, третья… Сбился со счета.

Наверх не звали. Звали к каким-то бизнесменам, за вознаграждение. Кто-то из прежних друзей этим и питался. Один раз рядом притормозил «мерс», выставилась воробьиная голова Лаврика.

«Ну да, бизнесмены, – говорил Лаврик, подвозя его. – А какая разница? Половина – наши же, бывший райком-горком. Теперь, блин, бизнесмены».

На прощание сунул влажную лапку:

«Ну смотри. Потеряешь квалификацию. С твоим языком я бы…»

Нежно погладил «мерс», оставляя туманный след на лаке.

Москвич вышел ночью на кухню, щурясь от электричества.

Мать скатывает ватман. Остановилась, посмотрела.

«Наверху у этих дети дикие, вчера всю ночь мне по мозгам бегали».

Москвич отпилил себе пол-яблока.

«Недавно в “Даракчи” рецепт хороший встретила».

Натянула на рулон резинку для волос.

«Салат “Юрагим”[15]. Сердце промыть, очистить от жилок…»

Москвич с половиной яблока в зубах направился из кухни.

«Хоть бы поговорил с матерью!»

«О салате?»