Летучие мыши тоже ночью будут готовы к сбору. Сейчас же они спали. Летучие лисицы, в отличие от насекомоядных летучих мышей и некоторых крыланов, спят не в пещерах, шахтах или старых зданиях. Они предпочитают деревья, с веток которых свисают, завернувшись в крылья, словно самые странные тропические фрукты. Мы побывали на четырех или пяти гнездовьях. Мы разглядывали кроны деревьев, где собирались спящие летучие мыши, говорили с местными жителями и изучали ландшафт под деревьями, но не нашли ни одного места, которое соответствовало бы строгим стандартам Эпштейна. Либо летучих мышей было слишком мало (сотня тут, сотня там), либо близстоящие деревья (или их отсутствие) мешали нормально натянуть сеть, либо что-то не так было на земле. В одной деревне несколько сотен летучих мышей устроили гнездовье на бобовых деревьях. Отличная группа для изучения, но есть нюанс: они висели прямо над большой зеленой лужей, которая, похоже, служила в деревне одновременно мусорной свалкой и выгребной ямой. Если мы будем собирать попавших в сети летучих мышей здесь, то сети, по подсчетам Эпштейна, опустятся прямо в воду, и ему придется прыгать туда и спасать их, чтобы они не утонули. Ну нет, пробормотал он. Лучше уж Нипах, чем содержимое этой жуткой лужи.

В конце концов, мы вернулись к месту, которое заприметили еще по дороге к Кхулне: заброшенному государственному складу на огороженной территории в несколько акров, где когда-то хранились материалы для строительства дорог. На заросшем травой дворе среди сараев и складов возвышалось несколько огромных деревьев карои, на которых висело четыре или пять тысяч летучих мышей. Судя по всему, это было их излюбленное гнездовье: огромные деревья, стены, защищающие от деревенского шума и мальчишек с рогатками, а каждый вечер в сумерках они могут спрыгнуть с веток, сделать величественный круг над рекой Рупса (еще один рукав в дельте Ганга) и отправиться на поиски еды в деревнях вокруг Кхулны. Отлично, решил Эпштейн, здесь и начнем.

Через день после встречи с местными властями они с Арифом получили разрешение пройти на этот старый склад посреди ночи. Вот почему я люблю работать в Бангладеш, сказал мне Эпштейн. Простая просьба, разумные люди, быстрый ответ. В какой-нибудь другой азиатской стране, ожидая чего-то подобного, вы бы очень быстро разочаровались.

Впрочем, прежде чем приступить к отлову летучих мышей, нужно было провести кое-какие дневные подготовительные работы. Мы забрались по длинной скрипучей бамбуковой лестнице на плоскую крышу заброшенного склада, стоявшего прямо рядом с деревьями карои, а потом Гофур и Питу полезли дальше. Они забрались высоко на одно из деревьев, ловкие, как матросы, лезущие в «воронье гнездо», и привязали к самой верхней ветке торчащую вертикально бамбуковую мачту. На этой мачте была установлена простенькая лебедка. Потом они повторили ту же процедуру на другом дереве, у дальнего конца склада; по завершении этих процедур они растянули между деревьями огромную сеть-невидимку.