Прежде чем выпустить последнюю летучую мышь, Эпштейн произнес небольшую речь для собравшихся местных жителей (переводчиком был Ариф). Он поздравил их с большой удачей – что неподалеку от их деревни живет столько замечательных летучих мышей, которые полезны для фруктовых деревьев и других растений, и заверил, что и он, и его коллеги сделали все возможное, чтобы не навредить животным, изучая их здоровье. Затем он отпустил последнюю летучую мышь. Она тоже вспорхнула от земли и была такова.

Позже он сказал мне:

– Любая из этих шести летучих мышей могла быть заражена. Вот так это все и выглядит. Они на вид совершенно здоровы. Увидеть, что у них вирус Нипах, невозможно. Вот почему мы принимаем такие меры предосторожности.

Он снова вымыл ноги в стерильной ванночке, когда мы выходили из лаборатории, потом помылся у деревенской колонки. Маленькая девочка принесла ему мыло.

75

75

– Взаимосвязь – это ключ, – сказал мне Эпштейн на следующий день, когда мы сели, чтобы тихо поговорить. – Главное – понимать, как связаны между собой животные и люди.

Мы сидели в гостинице, помывшись и позавтракав после еще одной ночи, проведенной за ловлей летучих мышей, – нам удалось собрать образцы еще у пятнадцати животных. – Нельзя смотреть на новых микробов или резервуары, – сказал он, – так, словно они живут в вакууме. Это вопрос контакта с людьми, взаимодействия, возможностей. Вот где главный риск преодоления межвидового барьера.

В следующие полчаса он еще не раз повторил слово «возможность». Оно все возвращалось и возвращалось к нам.

– Многие эти вирусы, многие патогены, которые передаются из дикой природы домашним животным или человеку, уже давным-давно живут в диких животных, – сказал он. – Они не обязательно вызывают какие-либо заболевания. Они эволюционировали совместно со своими естественными носителями в течение миллионов лет. Они добились мирного сосуществования – размножаются медленно, но стабильно, беспрепятственно передаются в популяции, наслаждаются долгосрочной безопасностью, отказавшись от краткосрочных успехов в форме максимального размножения внутри каждого носителя. Эта стратегия работает. Но когда мы, люди, нарушаем это сосуществование, – когда сгоняем популяции носителей с насиженных мест, охотимся за ними ради мяса, вытаскиваем или выталкиваем их из экосистемы, вторгаемся в эти экосистемы или разрушаем их, – наши действия повышают этот риск.

– Патогены получают больше возможностей перепрыгнуть от естественного носителя к новому, – сказал он. Новый носитель может быть каким угодно (лошадь в Австралии, цивета в Китае), но очень часто им становится человек, потому что мы, люди, очень многочисленны и назойливы. Мы даем патогенам множество возможностей.