На следующий день рано утром мы пошли на рынок и стали смотреть, как торговцы раскладывают свои товары аккуратными кучками и рядами: арахис, тыквенные семечки, плоды масличной пальмы, чеснок и лук, клубни маниоки, плантаны, огромных улиток и копченую рыбу, куски мяса. Я держался подальше от мясных прилавков, отдав расследование на откуп Невилю и Максу. По большей части предлагали попробовать копченого дукера; обезьянье мясо прямо на прилавках не лежало, и даже для панголинов, как сказал Невилю один из продавцов, сейчас не сезон. Я другого и не ждал. Такой ценный товар, как туша шимпанзе, продают только с глазу на глаз, скорее всего, по предварительной договоренности, а не выкладывают на всеобщее обозрение на рынке.

Вниз по течению от Молунду находится последний камерунский аванпост на реке Нгоко – Кика, городок дровосеков с большой лесопилкой, где работают сотни местных жителей и живут их семьи, а также гаревой взлетно-посадочной полосой, построенной для удобства начальства. Вдоль реки дороги не было (с другой стороны, а зачем она здесь? Река сама по себе уже дорога), так что нам пришлось добираться туда кружным путем. Прибыв в Кику, мы тут же отправились в полицейский участок, небольшую хижину близ реки, которая одновременно служила таможней. Офицер по имени Экеме Жюстен, проснувшись, натянул желтую футболку и совершил необходимую мне и Максу формальность: поставил в наших паспортах штамп sortie de Cameroon («выезд из Камеруна»). Офицер Жюстен, получив плату за работу штемпелем, стал нам замечательным другом и радушным хозяином: разрешил поставить палатку прямо возле полицейского участка и помог найти лодку. Он ушел в город вместе с Невилем, нашим главным посредником, и к заходу солнца они сумели зафрахтовать десятиметровую деревянную пирогу с подвесным мотором, на которой мы с Максом могли добраться до Весо.

На следующий день я встал в пять утра и собрал палатку, с нетерпением ожидая возможности замкнуть свою большую петлю и вернуться в Конго. Потом мы долго ждали под сильным утренним дождем. Наконец, прибыл наш лодочник, апатичный молодой человек по имени Сильвен, одетый в зеленый спортивный костюм и шлепанцы; он поставил на пирогу мотор и отшвартовал ее от берега. Мы погрузили наши пожитки в лодку, накрыли их брезентом, чтобы они не промокли, и, тепло попрощавшись с верными Невилем и Моисом, а также офицером Жюстеном, отплыли, поймав сильное течение на Нгоко, и пошли вниз по течению. Для меня, конечно, это путешествие было, в первую очередь, связано с «гипотезой раненого охотника». Я хотел сам преодолеть тот путь, который прошел ВИЧ-1 от своего источника, и представить себе, как именно он продвигался по этому пути.