– По Санге возят очень много дикого мяса, – рассказал мне Мунга. – Конечный пункт перевозок – Весо.

Город Весо в соседней Республике Конго, речной порт, где живет около двадцати восьми тысяч человек, – крупный торговый узел в верховьях Санги. Я вовсе не случайно собирался побывать и там.

Выйдя из кабинета мистера Мунги, я задержался ненадолго в коридоре, рассматривая плакат со зловещими иллюстрациями и предупреждением на французском языке: «la diarrhea rouge tue!» («Кровавый понос убивает»). Сначала я подумал, что имеется в виду Эбола, но нет. «Grands Singes et VIH/SIDA», – было написано чуть ниже мелким шрифтом: («Человекообразные обезьяны и ВИЧ/СПИД»). Мультяшные, но совершенно не смешные рисунки на плакате рассказывали мрачную историю о связи между мясом обезьян и la diarrhea rouge. Я задержался у плаката достаточно долго, чтобы осознать, как же странно он выглядит, на мой взгляд. В других странах на плакатах, предупреждающих об опасности СПИДа, большими буквами пишут: «Занимайтесь безопасным сексом! Надевайте презервативы! Пользуйтесь только одноразовыми шприцами!» А здесь предупреждение совсем другое: «Не ешьте обезьян!»

Мы поехали дальше, по проселочной дороге между стенами зелени, забираясь все глубже в юго-восточный «клин» Камеруна. Южная граница страны здесь проходит по реке Нгоко, которая течет на восток и впадает в Сангу. Нгоко, согласно местным преданиям, – одна из самых глубоких рек Африки, но если это действительно так, то под водой должен прятаться какой-то узкий и длинный каньон, потому что в ширину она от силы метров семьдесят. Мы доехали до нее где-то в середине дня и остановились в городке Молунду, неухоженном местечке, которое расположено на возвышающихся над рекой холмах. Практически из любого места Молунду можно увидеть территорию Конго на другом берегу реки – она настолько близко, что тихими вечерами даже слышно жужжание бензопил нелегальных дровосеков, работающих под покровом ночи. Эти «дровяные браконьеры», как рассказали мне, валят деревья прямо в воду и связывают в плоты, а потом сплавляют эти плоты в Весо, где оператор лесопилки, не задавая лишних вопросов, платит наличными. Опять Весо – перевалочный пункт контрабанды. На той стороне реки нет ни государственных чиновников, ни законов, ни торговцев древесиной, защищающих свои интересы, – по крайней мере, если верить слухам на этой стороне реки. Мы добрались до пограничной зоны, еще немного диковатой и суровой.