– Ну, я должна была поставить там свое имя. Но сначала я долго-долго говорила с Беатрис, – рассказала мне Джейн. – Она собиралась опубликовать статью во что бы то ни стало.
Поняв, что неизбежного не отсрочишь, доктор Гудолл поставила свою подпись – во имя науки.
В статье был сделан важный вывод: вопреки первоначальным предположениям Кила, риск смерти у ВИО-положительных шимпанзе в Гомбе значительно выше. Из восемнадцати особей, умерших за время исследований, семь были ВИО-положительными. С учетом, что ВИО были заражены менее 20 процентов популяции, и поправкой на естественную смертность в том или ином возрасте, получалось, что риск смерти у ВИО-положительных шимпанзе в десять-шестнадцать раз выше. Еще раз: в десять-шестнадцать раз. Общие цифры были небольшими, но вот разница – значительная. Зараженные животные умирали. Более того, у ВИО-положительных самок рождаемость оказалось сниженной, а младенческая смертность – повышенной. И это еще не все: у трех особей, которым сделали вскрытие, в том числе и у Иоланды (хотя ее имя названо не было), обнаружили потерю лимфоцитов и другие поражения тканей, похожие на последнюю стадию – СПИД.
Авторы осторожно, но твердо заявили, «что ВИОcpz оказывает существенное негативное воздействие на здоровье, репродуктивные способности и продолжительность жизни шимпанзе в дикой природе»[228]. Итак, это не безвредный пассажир. Это убийца человекообразных обезьян, и для них это такая же проблема, как и для нас.
107
107
Итак, вот что мы с вами уже знаем. Пандемия СПИДа началась с единственного случайного события. Во время этого события кровь шимпанзе контактировала с кровью человека. Оно случилось на юго-востоке Каммеруна примерно в 1908 г., плюс-минус несколько лет. Это событие привело к пролиферации штамма вируса, известного ныне как ВИЧ-1 группы M. Этот вирус был, скорее всего, смертелен для шимпанзе и до преодоления межвидового барьера, и он стал смертелен для людей. С юго-востока Камеруна он добрался, скорее всего, с людьми, путешествовавшими по рекам Санга и Конго, – до Браззавиля и Леопольдвиля. А оттуда уже распространился по всему миру.
Как распространился? Добравшись до Леопольдвиля, вирус группы M, похоже, попал в вихрь обстоятельств, совсем не похожих на обстановку в верховьях Санги. Он отличался от ВИЧ-2 биологически (потому что был адаптирован к носителям-шимпанзе), а от групп N и А – благодаря счастливой для себя случайности (оказавшись в городской среде). О том, что происходило с ним в Леопольдвиле в первой половине XX в., можно только гадать. Плотность населения потенциальных носителей-людей, значительное количественное превосходство мужчин над женщинами, сексуальные нравы, отличавшиеся от тех, что царили в деревнях, и проституция – все эти факторы оказали свое влияние. Но «секс плюс многолюдность», – возможно, не достаточное само по себе объяснение. Более полную гипотетическую цепочку – и, возможно, более верную – предложил Жак Пепен, канадский профессор микробиологии, который в 1980-х гг. четыре года проработал в деревенском госпитале в Заире. Пепен написал в соавторстве несколько журнальных статей на тему, а в 2011 г. опубликовал книгу под названием