– Возможно, вы правы, – произнес он поэтому, как делал уже дюжину раз. – Впрочем, мы придерживаемся совершенно иной точки зрения. Через несколько месяцев мы предоставим результаты самой обширной компьютерной симуляции глобальных взаимосвязей и развития, которая когда-либо создавалась. Несмотря на то, что в данный момент я не располагаю деталями, мы можем исходить из того, что будут необходимы огромные усилия, направленные на сокращение рождаемости. И чем раньше начать, тем лучше. – Хорошо получилось. Лучше, чем когда напротив сидел Маккейн.
Ирвинг ничего не сказал, затянулся сигаретой, потом вынул ее изо рта, наблюдая за тем, как тухнет огонек. Колечко дыма, которое он выпустил, было идеальным.
– Вы случайно не думали о том, что ваши слова и ваш тон похожи на угрозу?
– Я всего лишь хочу сказать, что я могу влиять на спекулянтов и инвесторов, которые определяют пути развития в Азии. И я предлагаю вам воспользоваться моим влиянием в этой сфере, если вы в ответ воспользуетесь своим влиянием. В моем понимании я предлагаю вам сделку, ничего более.
Ирвинг покачал головой; движение было скупым, едва уловимым.
– О которой не может быть и речи. Подобный способ воздействия выходит за рамки наших полномочий.
Джон почувствовал боль в животе. Что он вообще здесь делает? Три года назад он развозил пиццу, и единственной его заботой было то, как заплатить за квартиру. Разве это не лучше разговоров с подобными людьми на тему роста населения на Филиппинах? Внезапно у него не осталось сил бороться с холодным холеным человеком, который сидел по ту сторону стола.
– Я сказал все, что хотел, – глухо произнес он, желая поскорее уйти.
В этот миг открылась дверь. В комнату вошел последний советник со стороны Ирвинга, чье место до сих пор пустовало; он протянул ему руку и произнес:
– Привет, Джон. Давно не виделись.
То был Пол Зигель.
В какой-то момент Урсула Вален перестала понимать, то ли голова у нее раскалывается от безжалостной августовской жары, то ли от бесконечных расчетов. Фотокопии счетных книг Джакомо Фонтанелли окружали ее, такие яркие в солнечном свете. Ее блокнот был сделан из серой вторичной бумаги и был неярким, но капли пота оставляли на нем темные круглые пятна.
Нельзя ошибиться. Только бы не опозориться, допустив ошибку в расчетах. Проклятье, она учила историю, она в этом разбиралась! Итак, еще раз сначала, обратно к книгам. Финансовая система средневековья, тогда она называлась монетным делом. Карл Великий построил ее на серебре, один фунт – 384 грамма – разделил на двадцать су, также именуемых солидами или шиллингами, которые в свою очередь делились на двенадцать денариев или пфеннигов. В 1252 году Флоренция начала чеканить золотые монеты, на лицевой стороне которых был изображен герб города – лилия, а на оборотной – образ Иоанна Крестителя: