Один из великих шейхов говорит:

То, что во мне, я ощутил, Язык мой тайно собеседовал с Тобою. Мы были вместе, будучи разлучены. Я глаз не мог поднять благоговейно — и мы разведены, Но внутренне – восхищённостью соединены[139].

То, что во мне, я ощутил,

Язык мой тайно собеседовал с Тобою.

Мы были вместе, будучи разлучены.

Я глаз не мог поднять благоговейно —

и мы разведены,

Но внутренне – восхищённостью соединены[139].

Состояние внутреннего единения он называет «соединённостью», а «тайное собеседование» с помощью слов – «отделённостью»; далее он указывает, что и единение, и разлука явлены в нём самом, и приписывает их исток (ка'ида) внутренней реальности.

Это весьма проницательно.

Споры по поводу понимания единения как отрицания отделённости

Споры по поводу понимания единения как отрицания отделённости

Здесь я намечу пункты разногласий между нами и теми, кто утверждает, что единение есть отрицание отделённости, поскольку эти два термина отрицают друг друга, и что, когда кто-то подпадает под абсолютную власть Божественного руководства, он избегает поступков и духовного самообуздания (муджахадат).

Это всё пустое (та'тиль), ведь человек не должен прекращать поклонение и самообуздание, пока у него есть возможность и силы делать это.

Более того, соединение неотделимо от разлуки, как свет от солнца, случайное от сущностного, свойство от его носителя. Поэтому самообуздание неотделимо от Божественного руководства, Истина – от Закона, открытие – от поиска.