Он узнал это место, хотя никогда не заходил дальше первого кольца. Хотя сам сад изменился: он вырос, как растут откормленные чудовища.

С площади захудалого провинциального городка Херсонской области сад переместился… куда? На другую планету? Двухметровые плиты смыкались боками, каждый следующий круг был выше и шире, создавалось впечатление, что Корней находится на арене амфитеатра, а камни – это скамьи.

Над лабиринтом раскинулся небесный полог, шатер, инкрустированный созвездиями, расчерченный хвостатыми кометами. Созвездия напоминали птенцов с распахнутыми клювами. Кометы – червей, которых жуткие птенцы ловили на лету.

Поразительно, однако страха Корней не испытывал. Лишь тревогу и желание поскорее покинуть этот подвешенный в космосе мирок.

На площадке, огороженной плитами, лежала Оксана. Он заметил ее в последнюю очередь и бросился к распростертому телу. Оксана была обнажена, она определенно спала. Облачко пара формировалось у посиневших губ. Кожу покрывал иней – он замуровал веки, посеребрил волосы, расползся белой плесенью, уродливым гримом, вторгся даже в распахнутый рот, окутав десны, зубы, язык.

«Нужно вынести ее отсюда».

Что-то подсказывало: за пределом лабиринта плоть отогреется. Оксана оживет.

Он поднял ее на руки, практически невесомую, шершавую, будто кипа бумаг. От холода покалывало пальцы.

– Не бойся… – прошептал Корней, направляясь к прорехе между скособоченными камнями. В плитах зияли отверстия. Виднелись полустертые надписи с именами и датами.

«Альберт, – прочел Корней. – Вилма».

Чья-то тень промелькнула в бойницах. Блеснули круглые очки и белоснежные зубы.

Корней шагнул в проем и оказался в узком коридоре.

И здесь он был не один: на зеленом от лишайника бетоне стояли три коленопреклоненные фигуры. Соловьевы: директор издательства, его супруга Алиса и милая дочурка. Они молились камню, испещренному письменами. Корней изумился, догадавшись, что на граните высечено расписание трамваев.

– Коль, – обратился Корней к начальнику.

Соловьев оставался безучастным. Но его жена прошипела:

– Мы спим!

И оскалилась.

Кто-то прошагал по соседнему коридору.

Корней протиснулся мимо Соловьевых.

Проход разветвлялся. Корней выбрал маршрут интуитивно. Мысли о письменах (трамваи шли в Прагу с Луны) выветрились. Пробоину в стене сторожил Анатолий Анатольевич Грач, учитель химии. Он поигрывал телескопической указкой и ухмылялся: