«Этот Михайлов глубоко роет, — раздраженно мелькнуло у него. — Такими речами он может весь цех взбаламутить. Люди теперь сытые, нарядные, и хоть без конца кричат о зарплате, но, когда дело дойдет до идеи, враз о деньгах забудут. И вместо работы начнут митинговать…»

Но ответить слесарю он не успел.

В кабинет осторожно вошел начальник технического бюро цеха Роман Фоминский. Он растерянно улыбнулся, торопливо пригладил ровно уложенные волосы.

Тут Серегин вдруг ощутил смутное беспокойство: три года он знает Романа как спокойного, всегда подтянутого, вежливого молодого специалиста, а не такого — суетливого, бессмысленно улыбающегося.

— Случилось, что ль, чего? — сорвался на сиплый шепот голос мастера.

Фоминский отвел глаза в сторону, робко, словно трогая пальцем только что обработанную на станке деталь, произнес:

— Я, видите ли, Семен Яковлевич… Сейчас проверили вчерашние балки экспортного исполнения, и они… Странно.

Игорь только сейчас почувствовал, как жарко в кабинете.

— Не жуй сено! — гневно крикнул Фоминскому Серегин.

— Отклонения от заданных осей. У всех балок.

Брак. В горькой досаде на косноязычие молодого инженера, Гришанков хлопнул ладонью по подоконнику: этого еще не хватало! Осталось только план по загранпоставке завалить! Сегодня было совещание у директора, зачитывалось письмо из Минвнешторга, и вот вам — пожалуйста!

— Почему, черт возьми, эти балки с отклонениями?!

Фоминскому было хорошо известно почему, но не хотелось первым упоминать фамилию Тароянца. Ваган Альбертович не простой рабочий, и скажи сейчас о нем, потом он… Роман не знал, что мог ему сделать потом Тароянц, однако боялся. Гришанков хоть и начальник в цехе, но он больше занимается производством, а всякими служебными перестановками, поощрениями и наказаниями ведает его первый зам.

— Да чего тут! — в полной тишине ответил за Фоминского Вадик. — Вчера балки вывезли на мороз. По приказу Тароянца. Металл сжался. Сегодня, не дав балкам прогреться, их стали варить. Металл закорежило.

Начальник в упор посмотрел на Серегина. Старый мастер опустил седую голову.

— Вы знали, Андрей Васильевич? Думали, чувствовали?!

— Вас, Семен Яковлевич, вчера в конце смены не было, когда балки-то вывозили, — сокрушенно оправдывался Серегин. — И сегодня вы были на совещании. Как раз в это время и заявился ко мне Тароянц. Ваган наорал на меня, как на мальчишку.

— Дела кудрявые, — ожесточенно прошептал начальник. — Тароянц, выходит, во всем виноват! Друг на друга валите! А сами за что деньги получаете?

«Конечно, собрать восемь экспортных балок не проблема — смена всего нужна, — лихорадочно металась мысль Гришанкова. — Но где, где ее взять — смену? Год не резиновый!»