По раскрасневшимся лицам комсомольцев Серегин сразу определил: разговор идет бурный. Осторожно ступая по вздувшемуся рубероиду, он прошел к эстраде. К нему тут же приблизился Фоминский.

— Андрей Васильевич, за те восемь балок они собираются на Тароянца «молнию» писать.

— На первого зама? — недоверчиво спросил Серегин.

Лицо Фоминского осенила торжествующая улыбка: конечно, Серегин не мальчишка, сейчас он поставит горлопана Паинцева на место.

— Кто у вас комсорг? — глухо спросил парторг. Его неприятно взволновала поза молодого инженера. Он с грустью вспомнил, что и перед Гришанковым Роман стоит так же: на лице чуткое внимание и готовность к моментальному исполнению. «Откуда в нем лакейское угодничество? В двадцать-то шесть лет!..»

Из полумрака выступила Лена — напрягшаяся, острая.

— Михайлов у нас комсорг. Другого не надо! — резко ответила она.

Серегин ослабил ворот рубашки, взволнованно потер шею: черт знает что творится. Делать, что ли, им больше нечего?..

Фоминский непонимающе впился взглядом в осунувшееся лицо старого мастера, на котором не было ничего, кроме страшной усталости.

— На зама «молнию»! — запальчиво крикнул Женя. — Что он, зам, царь природы, да?

Парторг внимательно выслушал. Предотвращая готовый вспыхнуть хор мнений, поднял ладонь.

— Верно, ребятки милые. Тароянц не пуп земли. Но ведь существует этакое положение — негласное, что ли? К примеру возьмем. Городская наша газета не может критиковать действия горкома и горисполкома потому, что она их печатный орган. И верно. А иначе что ж оно получится?.. Несерьезна ваша цеховая «молния».

— Андрей Васильевич, я им то же самое объяснял, — оживился Фоминский.

Женя уныло смотрел в пол: слова Серегина сбили его с толку. Он поднял вопросительный взгляд на комсорга, который торопливо ходил по эстраде. Вот Игорь исчез в красноватом сумраке, и оттуда донесся его густой голос:

— Для нас, для рабочих, Тароянц бракодел!

Его поддержала Лена:

— Андрей Васильевич, мы рабочих карикатурим в «молниях», коллектив не порицает нас за это. Почему же Тароянцу мы должны делать скидку? Где справедливость-то?

Словно приняв эстафетную палочку, Женя моментально подхватил ее мысль:

— Вот именно! Тароянца келейно разберет начальство, а рабочего выставим напоказ?

— Мы общественная организация, — напряженно звенел голос Лены. — Нас интересует моральный фактор. Что скажут нам рабочие-комсомольцы, если мы, ругающие рядовых нарушителей, умолчим вину начальника? Мы потеряем доверие не каких-то там широких масс, а наших товарищей! Как мы будем им в глаза смотреть?