— Как он выглядел? — нетерпеливо перебил Шинкевич, когда Калинин дошел до баргузинских соболей. — Впрочем, не надо. Приезжайте. Нет, лучше я к вам, записываю адрес. — Шинкевич заметно волновался.

Он приехал через час, с порога протянул фотографию. Снимок был давний, но Калинин без труда узнал на нем гостя.

— Он, значит, — полковник забрал у Калинина фотографию, всмотрелся в нее сам. — Живучий. Четверть века от звонка до звонка. Как думаете, зачем он приходил к вам?

— Узнать, кто его продал?

Виктор Брониславович кивнул, покривил губы:

— Не хотел же вам этого рассказывать, черт меня за язык потянул.

— А меня за перо, — сказал Калинин.

Шинкевич улыбнулся:

— Шутки-то плохи. Он не сомневается в вашей полной осведомленности. Нынче хотел выведать фамилию, между прочим, в разговоре, а завтра… Он не назначил свидания?

— Позвонить завтра обещал.

— Не отказывайтесь от встречи, — попросил Шинкевич. — Может, с вашей помощью поставим наконец последнюю точку в этом деле.

— Разве она не стоит?

— Формально — да, а фактически… У него был «вальтер». На следствии он утверждал, будто выбросил пистолет ночью с поезда в реку. Как улику. Ему не поверили. Проверить было невозможно. Так вот нам с Григорьевым и не давало покоя, что «вальтер» этот всплывет еще. Сейчас, похоже, самое время. Хорошо, я уговариваю не отказываться идти на встречу. — Шинкевич прищурился, улыбнулся.

— Не знаю, — в тон ему ответил Калинин.

— Человек он опасный, не буду преуменьшать. Но цель его — не вы. Вас он хочет только припугнуть, имя выудить. Я и вспомнил про «вальтер» сразу, когда думал, чем он может пугать. Постоянно пистолет он с собой не носит, и если вы откажетесь…

Калинин обещал не отказываться.

На другой день он неотлучно находился в кабинете. Ожидаемый звонок раздался после пяти, когда за окном были декабрьские сумерки. Знакомый голос звучал в трубке буднично, тихо.

— Не передумали?

— Я уже решил, что это вы… — возразил Калинин.

— Весь день, простите, готовлюсь к встрече. Вы хорошо знаете город?