— Родился здесь.

— Тогда садитесь на одиннадцатый троллейбус и поезжайте до «Лесопарковой». Я встречу на остановке.

— Хорошо, через полчаса выезжаю, — сказал Калинин, положил трубку и набрал номер, который дал ему Шинкевич.

— «Лесопарковая»? — переспросил Виктор Брониславович. — Подходяще. Представляете, где это?

— В общих чертах. Там где-то спортивный магазин «Динамо»?

— Да. Через Березовую рощу напрямую пройти метров триста — четыреста до девятиэтажек. Сойдете с троллейбуса и никуда с остановки. Запомнили: ни-ку-да!

— Понял.

Спустя час Калинин вышел на «Лесопарковой». Человек пять-шесть пассажиров по протоптанной в снегу неширокой дорожке сразу устремились на зарево жилмассива, растворились среди деревьев. Калинин остался один на остановке, прошелся из конца в конец, остановился. Гаврилин не встречал, но Калинин был уверен: он где-то рядом. Скорее всего, притаился за березами и наблюдает. Калинин кинул взгляд в сторону жилмассива, поглядел на часы, поставил «дипломат» под ноги и заходил вокруг него медленно, кругами.

Хруст снега возник вдалеке, кто-то торопливо шел со стороны Березовой рощи. Шаги все приближались. Из полумрака вынырнула на свет невысокая фигура, тускло заблестела кожанка. Гаврилин быстро шел к остановке, махал на ходу рукой. Калинин стоял и смотрел на него.

— Опоздал, — сказал Гаврилин, находясь уже в нескольких шагах. — Хотел…

Он не успел договорить, что он хотел. Молочного цвета «Жигули», проезжавшие мимо остановки, вдруг резко вывернули на пешеходную дорожку, пронзительно взвизгнули тормоза. Калинин невольно отпрянул, на миг потерял из виду Гаврилина. Когда снова посмотрел, двое парней крепко держали его за руки. Не успел даже заметить, как они оказались рядом, — так быстро все произошло.

К остановке плавно подкатила темная «Волга». Шинкевич и капитан в милицейской форме вышли из нее, быстро направились к Гаврилину. Капитан на ходу машинально захлопнул распахнутую настежь дверцу «Жигулей».

— Что, Гаврилин, оборотня думал сыграть? — сказал Шинкевич.

— Не имеешь права, начальник, хватать. Присвоил имя, тут нет преступления.

— Права? — усмехнулся Шинкевич. — Не тебе о нем говорить. Пошарь-ка у него на поясе, Саша.

Гаврилин дернулся было при этих словах, но гримаса боли пробежала у него по лицу, он обмяк.

— Спокойно, — предупредил капитан, расстегнул пуговицу на кожанке Гаврилина, вытащил из-за пазухи пистолет.

— Значит, опять за старое, — сказал Виктор Брониславович, беря из рук капитана оружие и поднося близко к глазам. — «Вальтер». Конечно, он. А врал, выкинул.